рацион: в обед только стакан долгожданной влаги. Никакая еда в рот не лезет. Сейчас ночь, стали под РДП. Чуть повеяло свежим воздухом. Люди хватают его как рыбы в зимний мор – широко открытыми ртами. Бедный доктор Буйневич! Он даже не может измерить температуру больного. В отсеках нет места, где температура была бы ниже +38 °C. Термометры зашкаливают. Глаза «лезут из орбит». Стать под РДП ночью удается все реже и реже. От духоты раскалывается голова. Прошёл по отсекам – никого кроме вахтенных, которые еще держатся. Все в первом или последнем, где чуть прохладнее. Но и в этих отсеках надышали так, что углекислоты выше всяких норм. Никто не уходит. Лег и я в обнимку с торпедой. Её железо чуть холодит. Свободные от вахт сидят, не шевелясь, уставившись в одну точку. На вахту уже не идут, а ползут. Температура в концевых отсеках превысила +50 °C, а в дизельном, электромоторном и двух аккумуляторных отсеках – за + 60 °C. Вахтенные падают в обморок …
Пошёл второй месяц нашего похода. Сегодня упали в обморок от перегрева трое матросов. Многие покрываются пятнами и струпьями … Трудно писать. На бумагу постоянно и обильно падают капли пота, вытирать пот совсем нечем – использованы все полотенца, рубашки, простыни и даже, пардон, … кальсоны.
Находясь в экстремальных условиях выживания, личный состав нашего экипажа ощущал отеческую заботу к каждому со стороны заместителя командира лодки по политической части капитана З ранга В. Г. Сапарова. Он вместе с доктором лодки В. И. Буйневичем обходил все отсеки каждые полтора – два часа, оказывая моральную и медицинскую помощь нуждающимся. А ведь, и тому и другому также было трудно, и требовалась обоюдная поддержка. Высокое чувство ответственности, любовь к сынам Отечества – молодым подводникам, беззаветная преданность Родине, делу, которому они служат, сплачивали их обоих, придавали силу и уверенность им самим. И эта уверенность в успехе выполнения боевой задачи передавалась личному со-ставу экипажа лодки.
Иногда ночью мы применили тактику «зависания» без хода на глубине 60−70 м, намереваясь оставаться в таком положении 35–40 минут. В один из таких эпизодов мы вынуждены были прервать зависание из-за взрывов гранат, сбрасываемых с американского корабля. Взрывы гранат были весьма чувствительны, мигали лампочки освещения, сыпалась крошка пробковой изоляции. Как только дали ход, взрывы прекратились.
Прошло три недели нашего пребывания в различных позициях в центре Бермудского треугольника. Используя выявленные преимущества в дальностях обнаружения надводных кораблей и авиации, особенности гидрологии этого района, мы успешно уклонялись от противолодочных сил, находились в полной готовности к выполнению боевой задачи. Американцы, наконец-то, сообразили, что мы выявили их слабые места и изучили особенности района патрулирования. Определив, что зарядку аккумуляторных батарей мы делаем ночью в режиме РДП при скорости хода 5–7 узлов, они заранее в предполагаемом районе нахождения нашей лодки расставляли несколько противолодочных