тотемным животным, занималось больше рыболовством, чем охотой. Отношения между соседями были мирные, поэтому Белов не опасался нападения.
Двигаясь по берегу, он с удовольствием подмечал следы деятельности людей, которые резко отличались от следов цивилизации в двадцать первом веке, «прошлом мире», как назвал про себя отставной сыщик. Вместо загаженных полян с выжженным дёрном, остатками бутылок и пластиковой упаковки, разбросанных женских прокладок и салфеток, непонятным обилием которых возмущались не только друзья Белова, но и их жёны, радовали глаз аккуратные кострища, с надетыми на рогульки стаканчиками и котелками из бересты, устроенные из жердей мостки на берегах для удобства причаливания. У родников, встречавшихся через каждые два-три километра, заботливо были оставлены ковшики из бересты или луба, через болотистые места проложены связанные жерди для пешеходов. Белов с грустью вспоминал, что такие ковшики у родников были и в «прошлом мире», он сам видел в детстве такие, пока цивилизация не добралась до их городка. Чем ближе он подходил к Прииску, тем больше волновался, не увидит ли вокруг Прииска следы «цивилизованного человека», в виде бесцельно срубленных деревьев и выжженной земли. Не создаёт ли Белов своими прогрессорскими действиями новых врагов природы, способных забыть всё, что впитано с молоком матери о любви к родной земле, о бережном отношении к ней.
Увиденное резко контрастировало с его ожиданиями, Прииск даже издалека вызывал ощущение уместности на этом берегу. Несколько ладных домиков, пристань с полудюжиной лодок, разбитые огородики, уходящие от реки к лесу, даже склад у причала смотрелся естественно, как выросший вместе с лесом. Дымок из труб, запах свежего хлеба притягивали путников, которые машинально ускорили шаг, подходя к строениям, за ними были видны промывочные лотки и кучи грунта, похожие на небольшие стожки сена. К удивлению Белова, ни одного человека на промывке не работало, в душу закрались тревожные мысли.
– Арняй, подожди с Алиной у этой черёмухи, – он остановился у дерева в сотне метров от Прииска, – если там опасности нет, я выйду и крикну. Если этого не будет в течение пяти минут, бегом на пароход, предупредите ребят, чтобы уходили. Я справлюсь сам.
Расстёгивая кобуру с револьвером, Белов осторожно приближался к домам Прииска, пока в двадцати метрах его не учуяли собаки, и пара овчарок с весёлым лаем выбежали навстречу. За ними из дверей дома уже шли дружинники и рабочие. Старейшина с удовольствием заметил, что дружинники вооружены, у всех были мечи в ножнах.
– Все живы-здоровы? – крикнул Белов издали, ожидая неприятностей.
– Да, учитель, все живы, – ответил Сысой, подбегая.
– Рассказывай, – коротко бросил Белов, глядя на покрасневшего отделённого, – что случилось?
– Тут такое дело, – многословно стал разъяснять Сысой, – короче, три дня назад приходили шаманы рода синей выдры и напустили на всех порчу. Сказали, чтобы мы убирались, и не ранили