вперед. Еще выстрел – упал на колено, но упрямо встал…
– Герр обер-лейтенант, – молоденький солдат подскочил к нему, отчаянно схватил за плечи, – вы ранены, герр обер-лейтенант…
– Вперед, веди их, Фриц! – в уголках губ офицера появилась кровь, лицо передергивало, он облизывал кровь с губ и, задыхаясь, повторил:
– Вперед! Веди их, мой мальчик.
– Нет, я не оставлю вас, герр обер-лейтенант!
– Фриц… – извивающиеся струйки крови поползли по подбородку офицера. Упавшая фуражка открыла жесткие светлые волосы. Он устало сомкнул веки, прерывисто дышал и жадно глотал воздух. Фриц приподнял его голову и положил себе на колени. Потом, напрягая силы, потащил по снегу назад, к своим. Глаза его застилали слезы.
– Волга! Волга! А, черт! Опять связь перебило, – генерал Родимцев бросил трубку телефона, раздраженно потирая руки, прошелся по блиндажу. – Лизавета, – взгляд его тусклых от многих бессонных ночей глаз обратился к Голицыной, – давай беги к Петровскому на батарею, огонька, огонька пусть подкинут. Давит фриц, продыху не дает!
– Слушаюсь, товарищ генерал, – отдав честь, она взбежала по обитым досками земляным ступеням наверх. Вокруг дым, гарь – день, ночь – не разберешь. Снег – бурый от крови и пепла. Почерневшие остовы зданий – точно гигантские пауки на фоне затянутого серой пеленой неба. Она спрыгнула в траншею – от грохота орудий заложило уши. Пригибаясь под обстрелом, побежала к артиллеристам. Добравшись, увидела, что на батарее непривычно многолюдно. Оказалось, приехал сам командующий Донским фронтом – Константин Константинович Рокоссовский, чтобы своими глазами оценить обстановку. Полковник Петровский находился при нем, в блиндаже проходило совещание.
– Тяжелые, кровопролитные бои, – Лиза услышала, как Рокоссовский говорит по телефону, – личный состав дивизий не доходит и до половины, товарищ Сталин, потери существенные. Нет, я считаю, что позиции удержим. Но надо усилить танками…
– От кого? От Родимцева? – перед Лизой возник порученец Петровского Зеленин, – Алексей Александрович занят.
– Генерал просит поддержать огнем, – быстро доложила Лиза, задыхаясь. – У него на командном пункте все штабисты, и те в бою, вот я одна осталась. Генерал так и сказал, очень нужно, чтобы бог войны подсобил.
– Сейчас доложу, – сообразив, кивнул Зеленин и нырнул за плащ-палатку, разделявшую блиндаж на две половины. – Сядь, сядь, девица, совсем запыхалась, – пожилой солдат в выцветшем ватнике, перетянутом ремнем, легонько тронул ее за плечо. – Вота чайку хлебни, – подставил он кружку.
– От Родимцева? – спросил Рокоссовский. – Мы сейчас едем к нему. Алексей Александрович, – обратился он к главному артиллеристу, – есть еще резервы?
– Найдем, Константин Константинович, – ответил тот.
Лиза не знала, что делать дальше: уйти, а вдруг у командующего фронтом найдутся к Родимцеву приказания? Сидела на перевернутом ящике из-под снарядов, мимо нее то и дело пробегали