все это?..
– Эй! – крикнули им из окна одного вагона. – Откуда вас сняли?
– Из-под Кестеньги, – ответил Олави. – А вас?
– Мы из Масельской группы. Нас две дивизии – вторая и пятая. Говорят, что с рубежа реки Свирь тоже снимают… три дивизии. Спешно!
– Что случилось? – спросил Хаахти.
– А вы разве еще не знаете?
– Нет, не знаем.
Солдат невесело рассмеялся, обратясь в глубину вагона:
– Кто хочет посмотреть на дурака, который еще ничего не знает?
Окна сразу облепили любопытные головы.
– Ха! Вот дурак!.. Сразу видно, что из-под Кестеньги! Просидел в лесу и не знает, что русские начали наступление!..
Проломившись в тесные двери вокзала, Суттинен сразу включился в толпу офицеров, которая осаждала начальника станции.
– Нет вагонов, нет! – клятвенно складывая у груди руки, хрипел путеец. – Господа, поймите, вагонов нет, полотно забито… Если так будет продолжаться дальше, образуется пробка…
Ему не давали говорить, прижимали к стене, трясли перед ним какими-то бумагами. Суттинен с трудом выбрался из этой толпы, отозвал в сторону одного вянрикки с университетским значком на груди.
– Рассказывайте, – сказал он. – Я сам еще ничего не понимаю толком…
Вянрикки рассказал примерно следующее: 9 июня русские начали штурм «Карельского вала». В течение нескольких часов на финские позиции были обрушены тысячи и тысячи тонн металла. Защитники новой линии Маннергейма в первый же день штурма потеряли семьдесят процентов своего состава. На следующий день пошли в атаку советские танки, окончательно прорвавшие первую линию обороны. Но осталась еще вторая – самая сильная, получившая название «Ожерелье смерти», – железобетонные колпаки дотов торчат там из земли один к одному, словно шляпки грибов в «ведьмином кольце».
– Сейчас, – закончил вянрикки на прекрасном немецком языке, – все сводится к единой цели: удержать Виипури. Надо думать, на подступах к нему русские захлебнутся в крови.
Суттинен достал пистолет и с хладнокровием, какое появлялось у него в минуту нервного возбуждения, выстрелил в потолок – наступила осторожная тишина.
– Господа офицеры, – резко воскликнул лейтенант, пряча пистолет в карман шинели. – Начальник станции не виноват. Давайте сами поможем ему. События требуют от нас спокойного решения вопросов… Вот этот состав, что стоит у самого перрона, готов к отправке?
– Готов, – ответил путеец.
– Тогда почему же он стоит?
– Впереди находится один вагон с целлюлозой.
– Надо убрать его на запасные пути.
– Но запасные пути уже забиты.
– Расчистить!
– Для того, чтобы их расчистить, херра луутнанти, требуется убрать этот состав у перрона, о котором вы говорили вначале…
– Черт возьми! – вскипел Суттинен. – Я не диспетчер, я солдат, и, если это нужно для целей войны, я сковырну вагон с целлюлозой под откос!
Так и сделали. Мешавший вагон столкнули