неторопливо отхлебывать из стакана, чувствуя, как по телу расползается приятная теплота. Он никого не видел и не слушал чужих разговоров, а просто наслаждался близостью людей.
Было уже совсем поздно, посетители бара начали расходиться, и Адам с ужасом подумал о моменте, когда придется вернуться домой. Вскоре он остался один в компании бармена, который яростно протирал стойку из красного дерева, всем своим видом давая понять, что пора уходить.
– Налей-ка еще одну, – обратился он к бармену.
Бармен выставил на стойку бутылку, и Адам только сейчас заметил ярко-красное пятно у него на лбу.
– Я нездешний, – признался Адам.
– На водопадах большинство посетителей приезжие, – ответил бармен.
– Я служил в армии, в кавалерии.
– Вон оно что! – откликнулся бармен, не желая поддерживать разговор.
Адам вдруг почувствовал непреодолимое желание поразить этого человека, прорваться сквозь стену безразличия.
– Воевал с индейцами, – продолжил он свой рассказ. – Вот были времена!
Бармен не произнес в ответ ни слова.
– У моего брата тоже отметина на голове.
Бармен потер рукой красную метку:
– Она у меня с рождения, и с каждым годом становится все больше. Твой брат тоже с ней родился?
– Нет, случайно поранился. Он мне об этом написал.
– Обратил внимание, что моя отметина похожа на кошку?
– И правда похожа.
– Вот ко мне с детства и прилипла кличка Кот. Говорят, матушку напугала кошка, когда она меня носила.
– А я еду домой. Давно там не был. Выпьешь со мной?
– Спасибо. А где ты остановился?
– В пансионате миссис Мэй.
– Как же, знаю. Говорят, она потчует постояльцев супом, чтобы меньше мяса съели.
– Да, в любом ремесле есть свои тонкости, – задумчиво протянул Адам.
– Вот именно. В моем деле тоже немало премудростей.
– Истинная правда, – согласился Адам.
– Жаль только, главной премудрости я не знаю.
– И что же это?
– Да как выпроводить тебя домой и закрыть бар.
Адам молча уставился на бармена.
– Шучу, – попытался исправить неловкость бармен.
– Пожалуй, отправлюсь поутру домой, – сообщил Адам. – То есть вернусь в свой дом.
– Что ж, желаю удачи, – откликнулся бармен.
Ускоряя шаг, Адам брел по темному городу, будто хотел убежать от преследующего по пятам одиночества. Под угрожающий скрип ступеней он поднялся на просевшее крыльцо пансиона. В прихожей тускло светила керосиновая лампа. Кто-то предусмотрительно прикрутил фитиль, и огонек дрожал как при последнем издыхании.
В дверях комнаты застыла фигура хозяйки. Тень от ее носа падала на кончик подбородка, а холодные, словно на портрете, глаза следили за каждым его движением. Миссис Мэй принюхивалась к запаху виски, исходившему от постояльца.
– Доброй