уравновесить его поле могут только три инерциала, что нам совершенно невыгодно, потому что плату мы получаем, вернее получали, как за одного. Общество установило свои расценки, и мы обязаны подчиняться.
С каждым годом членство в Обществе приносило Ранситеру все больше и больше хлопот. Бессмысленные и разорительные решения стали для него хроническими раздражителями. Кроме того, бесила напыщенность членов правления.
– Насколько мы можем судить, Мелипон работает за деньги. По-твоему, это лучше? Ты так думаешь? – Он подождал, но Элла не отвечала. – Элла!
Молчание. Ранситер нервно сглотнул.
– Эй, Элла! Ты слышишь? У тебя все в порядке?
«Господи! – промелькнула страшная мысль. – Она кончилась».
Навсегда!
Спустя несколько мгновений в правом наушнике прозвучало:
– Меня зовут Джори.
Это была чужая мысль, не Эллы, совсем другой рисунок, более живой и грубый, без ее приглушенной утонченности.
– Освободите линию! – в панике крикнул Ранситер. – Я говорю со своей женой Эллой, откуда вы взялись?
– Меня зовут Джори, – повторил неизвестный. – Со мной никто не разговаривает. Я решил немного пообщаться с вами, мистер, если вы не возражаете. Как вас зовут?
Сдавленным голосом Ранситер произнес:
– Я хочу говорить со своей женой, миссис Эллой Ранситер. Я заплатил за то, чтобы говорить с ней, и с вами я беседовать не собираюсь.
– Я знаю миссис Ранситер! – Теперь мысли просто звенели в наушниках. – Мы часто болтаем, но это совсем не то, как если со мной говорит кто-нибудь вроде вас, из мира живых.
Миссис Ранситер здесь, с нами, так что она – не в счет, ей известно не больше, чем остальным. Какой сейчас год, мистер? Уже отправили корабль на Проксиму? Мне это очень интересно! Может быть, вы расскажете? А потом, если хотите, я передам все миссис Ранситер. Хотите?
Ранситер выдернул из уха микродинамик, потом сорвал и швырнул на стол прочие приспособления. Выскочив из затхлого, пыльного кабинета, он кинулся на поиски владельца мораториума. Ранситер метался среди рядов аккуратно пронумерованных саркофагов, сотрудники испуганно шарахались в стороны, пока не раздался голос фон Фогельзанга:
– Что-то случилось, мистер Ранситер? Вам нужна моя помощь?
– Там на линию влезло какое-то существо, – задыхаясь, проговорил Ранситер. – Вместо Эллы! Черт бы вас всех тут побрал вместе с вашими махинациями, такого не должно быть, слышите?
Директор мораториума уже несся по направлению к кабинету 2-А.
– А если бы я так относился к своим обязанностям? – не унимался Ранситер, следуя за ним.
– Он назвал свое имя?
– Да, Джори.
Фогельзанг озабоченно нахмурился:
– Это Джори Миллер. Их саркофаги стоят рядом…
– Но я же вижу, что это Элла!
– После продолжительного соседства, – пустился в объяснения Фогельзанг, – иногда происходит двусторонняя диффузия, слияние ментальных полей