связи; в них содержатся сведения о русско-прибалтийских отношениях, о колонизации Русского Севера, о древнерусских городах и проч.
Политические связи. Скальдические стихи и королевские саги сохранили уникальную информацию о пребывании на Руси четырех норвежских конунгов: Олава Трюггвасона в 977–986 гг.[132], Олава Харальдссона в 1029 г.[133], Магнуса Олавссона с 1029 по 1035 г.[134] и Харальда Сигурдарсона в начале 1030-х и в начале 1040-х гг.[135] Уникальность ее определяется тем, что русские источники, знающие скандинавов на Руси, не называют имен норвежских конунгов, находившихся здесь на службе, и не упоминают воспитывавшихся здесь сыновей конунгов.
По разным причинам оказываются эти четверо на Руси: согласно сагам, Олава Трюггвасона выкупает из плена девятилетним мальчиком его дядя по матери Сигурд, приехавший в Эйстланд собирать дань для русского князя, и привозит в Новгород ко двору князя Владимира Святославича; Олав Харальдссон бежит из Норвегии от своих политических противников к князю Ярославу Мудрому; решив вернуться на родину, он оставляет на воспитание князю Ярославу своего малолетнего сына Магнуса; Харальд Сигурдарсон бежит после битвы при Стикластадире на Русь, которая заменяет ему на время родину и является как бы отправным пунктом для всех его дальнейших странствий, – сюда на хранение к князю Ярославу отсылает он награбленные им в Африке и Византии богатства.
Хотя обстоятельства появления на Руси норвежских конунгов весьма различны, однако все они ищут здесь временного прибежища и обретают его. Все они хорошо приняты русским князем и окружены почетом и уважением. Олав Трюггвасон и Магнус Олавссон находятся некоторое время на воспитании у русского князя (у Владимира и Ярослава, соответственно). Олав Трюггвасон и Харальд Сигурдарсон возвышаются на военной службе на Руси. Все четыре конунга отправляются из Руси назад в свою страну с целью захватить (или, как в случае с Олавом Харальдссоном, вернуть себе) власть в Норвегии. Источники отразили внешнеполитическую активность Ярослава Мудрого, широко использующего не только дипломатические средства и военную поддержку норвежских конунгов, но даже шпионаж и подкуп влиятельных лиц в Норвегии.
Жизнь норвежских конунгов на Руси описывается в сагах предельно лаконично, одной-двумя общими фразами. Совершенно очевиден недостаток конкретной информации, равно как и тенденция авторов саг на преувеличение роли знатного скандинава на Руси. И все же факт их присутствия на Руси, вопреки молчанию русских источников, неоспорим. Основанием для такого утверждения служат скупые по содержанию, но несущие достоверную фактическую информацию стихи скальдов.
Матримониальные связи. В значительной мере уникальны сведения королевских саг о матримониальных связях русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI – первой половине XII в. Ни один из русско-скандинавских браков не упоминается