на себя такое трение, что их состояние было близко к хаотическому состоянию их менее тренированных врагов. Тем не менее они регулярно побеждали захваченных врасплох противников, силы которых либо не были сосредоточены в нужном месте, либо не были готовы к сражению морально и материально.
Привычное предпочтение, отдаваемое израильтянами парадоксальному действию, идущему против здравого смысла, не могло долго продержаться, не обессмыслив в конце концов свою цель. С течением времени их противники стали пересматривать свои ожидания. Они на опыте научились не доверять своим оценкам предполагаемых ходов израильтян, ибо эти оценки диктовались основанными на здравом смысле расчетами «наилучших» действий, доступных израильтянам. В конечном счете в ливанской войне в июне 1982 года сирийцы вовсе не были удивлены попыткой израильтян отправить целую бронетанковую дивизию к ним в тыл по одной-единственной одноколейной дороге, вьющейся вокруг гор Шуф, и вовремя сумели перекрыть этот узкий проход[9]. Но следующего хода израильтян сирийцы уже никак не могли предсказать, и в течение последующих часов они, с недоверием взирая на происходящее, едва отреагировали на совершенно прямолинейную лобовую атаку массированных бронетанковых дивизий на Ливанскую долину[10]. При крайне благоприятном балансе сил, притом не располагая лишним временем из-за близящегося срока прекращения огня, израильтяне уже без всякой надежды достичь внезапности атаковали в лоб среди белого дня – и были приятно удивлены, застав сирийцев не подготовленными к этому. Совершенно ясно, что к 1982 году для израильтян с их парадоксальным стилем войны, который они столько раз проявляли в предшествующих столкновениях, «линией наименее ожидаемого действия» мог быть только самый прямой, лобовой подход.
Глава 2
Логика в действии
То, что нельзя добиться неожиданности, многократно применяя одни и те же методы, – самоочевидно. Но это еще и пример (пусть даже сам по себе и не слишком важный) того, как действует парадоксальная логика стратегии в своей полной, двусторонней динамической форме. До сих пор эта логика по большей части рассматривалась с точки зрения лишь одного участника, и преимущественно такого, который понимал эту логику и сознательно пытался ею пользоваться. Кроме того, в большинстве случаев я разбирал единичные ситуации и единичные решения, и поэтому логика стратегии представала чередой статичных картинок. Однако в каждом стратегическом столкновении во время войны и мира, разумеется, наличествуют как минимум две противостоящие друг другу воли, и действие лишь в очень редких случаях происходит мгновенно, будто в дуэли на пистолетах; значительно чаще с обеих сторон налицо последовательность действий, развивающихся взаимно с течением времени.
Но если вместо этого мы сосредоточим внимание на парадоксальной логике стратегии как на объективном явлении, определяющем