любопытно, что из всего этого получится. Как-никак чужое тело, чужой век. Вдруг что-то новое и необычное выйдет? Хотя, понимая местные проблемы, он озаботился приобретением «резиновых друзей», которые уже не первое десятилетие стояли на службе человечества…
Садясь спустя семь часов в вагон поезда, Владимир был несколько обескуражен положением дел в сексуальной сфере. Грустно. Уныло. Ему определенно требовалось найти для себя даму сердца и в должной мере ее развратить. Ну и облагородить. «А еще говорили, что при царе стоял разврат…» Ладно, что девица не ухоженная, хотя он выбирал тщательно, так еще и несуразная какая-то, неловкая, неумелая. А ведь еще шутила поначалу, что он о ней станет вспоминать всю жизнь. «Наверное, – думал он, – в высших сферах все намного лучше. Но общий уровень – беда. Ох как не хватает им сексуальной революции и… гигиены».
Опять дорога. Опять пасторальные пейзажи и скука. Ни лоточных торговцев всякой мишурой, ни рекламы, которая раньше так раздражала… ничего. Скучно. Мертвый век.
Владимир откинулся на спинку «дубовой» лавки и попробовал заснуть. Хотя получалось плохо. Тем более что вагон был снова забит до отказа болтливыми путешественниками, которые не давали покоя, делясь впечатлениями и воспоминаниями.
– А вы куда едете, молодой человек? – наконец поинтересовался один из попутчиков, прервав увлекательный монолог о своем семействе. Владимир уже знал их не только поименно, но и даже кто чем болел и в какие пеленки производили дефекацию в крайней юности. Что, само собой, не добавляло ему расположения духа.
– В Санкт-Петербург, – ответил Вова, попытавшись изобразить Капитана Очевидность.
– О! Так я тоже! А у вас там кто-то есть?
– Брат.
– Вы погостить к нему?
– Нет.
– А что же? В Питере сейчас замечательная погода. А скоро начнутся белые ночи. Удивительная вещь, я вам скажу. Неужели вам это не интересно?
– Нет.
– Значит, по делу? – не унимался попутчик, всем своим видом демонстрируя расположение.
– Да.
– Вот как? Очень интересно. И какое же дело вас занимает? Вы такой молодой…
– Хочу стать офицером и убивать врагов Отечества, – предельно холодно и жестко произнес Владимир, у которого уже от этого бесконечного трепа голова шла кругом. Но не помогло.
– О! Похвально! Похвально! В Павловское училище желаете поступить? Так у меня там брат учился. Так его нахваливал.
– Нет.
– А куда же? – не унывал попутчик.
Так и ехали. Особенно тяжело становилось, когда к уже немолодому, но крайне болтливому мужчине присоединялись остальные. Их как будто интриговала манера Владимира. А потому «товарищи» старались не за жизнь, а за совесть, вытягивая из него по крохам биографию. Поэтому, когда они наконец уснули, он понял – счастье есть. На самом деле. И для него человеку нужно не так уж и много… А вокзал Санкт-Петербурга стал для него настоящим счастьем. Глотком