ли он думал за нас – и решал,
И жизнь наша мирно летела?
Училась я много; на трех языках
Читала. Заметна была я
В парадных гостиных, на светских балах,
Искусно танцуя, играя;
Могла говорить я почти обо всем,
Я музыку знала, я пела,
Я даже отлично скакала верхом,
Но думать совсем не умела.
Я только в последний, двадцатый мой год
Узнала, что жизнь не игрушка,
Да в детстве, бывало, сердечко вздрогнет,
Как грянет нечаянно пушка.
Жилось хорошо и привольно; отец
Со мной не говаривал строго;
Осьмнадцати лет я пошла под венец
И тоже не думала много…
В последнее время моя голова
Работала сильно, пылала;
Меня неизвестность томила сперва.
Когда же беду я узнала,
Бессменно стоял предо мною Сергей,
Тюрьмою измученный, бледный,
И много неведомых прежде страстей
Посеял в душе моей бедной.
Я всё испытала, а больше всего
Жестокое чувство бессилья.
Я небо и сильных людей за него
Молила – напрасны усилья!
И гнев мою душу больную палил,
И я волновалась нестройно.
Рвалась, проклинала… но не было сил,
Ни времени думать спокойно.
Теперь непременно я думать должна —
Отцу моему так угодно.
Пусть воля моя так неизменно одна,
Пусть всякая дума бесплодна,
Я честно исполнить отцовский приказ
Решилась, мои дорогие.
Старик говорил: «Ты подумай о нас,
Мы люди тебе не чужие:
И мать, и отца, и дитя, наконец, —
Ты всех безрассудно бросаешь,
За что же?» – «Я долг исполняю, отец!»
– «За что ты себя обрекаешь
На муку?» – «Не буду я мучиться там!
Здесь ждет меня страшная мука.
Да если останусь, послушная вам,
Меня истерзает разлука.
Не зная покоя ни ночью, ни днем,
Рыдая над бедным сироткой,
Всё буду я думать о муже моем
Да слушать упрек его кроткий.
Куда ни пойду я – на лицах людей
Я свой приговор прочитаю:
В их шепоте – повесть измены моей,
В улыбке укор угадаю:
Что место мое не на пышном балу,
А в дальней пустыне угрюмой,
Где узник усталый в тюремном углу
Терзается лютою думой,
Один… без опоры… Скорее к нему!
Там только вздохну я свободно.
Делила с ним радость, делить и тюрьму
Должна я… Так небу угодно!..
Простите, родные! Мне сердце давно
Мое подсказало решенье.
И верю я твердо: от Бога оно!
А в вас говорит – сожаленье.
Да, ежели выбор решить я должна
Меж мужем и сыном – не боле,
Иду я туда, где я больше нужна,
Иду я к тому, кто в неволе!
Я сына оставлю в семействе родном,
Он скоро меня позабудет.
Пусть дедушка будут малютке отцом,
Сестра