выжили? – это девушка из тех, кто отлично стрелять научилась.
– Ну, вот вы тут схоронились, а мало ли у нас в стране таких вот деревенек? Эти вот, которые тут по вам стреляли, еще. На реках, на озерах, да даже здесь на водохранилище? Вы ведь далеко не ездили, вот мужики пойдут на большую воду, осмотрят берега, там и видно будет. Почему считаю, что именно у воды осталась жизнь? Так кроме рыбы, жрать-то пока и нечего, на одной картошке не прожить, будь ты хоть самым упрямым вегетарианцем.
– Сань, почему все-таки люди не вернулись в города? – опять девушки интересуются.
– Так кому возвращаться-то? Тварей банально больше. На меня на военной базе почти два десятка вылезло, еле отбился. Представьте, сколько надо людей и сил затратить, чтобы зачистить хотя бы один подвал обычной пятиэтажки, да и еще кое-какие мысли есть.
– Насчет чего?
– Да вот думаю, сколько без присмотра проработает атомная электростанция?
Все распахнули глаза и задумались. Спустя минуту один из мужчин предположил:
– Наверное, там, где они были, сплошные Чернобыли!
– Вот и меня терзают такие же мысли. Что если радиация есть и здесь, только ослабленная. Странно, но я не нашел ни одного прибора для измерения уровня загрязненности. Найти бы воинскую часть РХБО, вот там оборудование так оборудование, только еще бы уметь им пользоваться.
– Ну, я думаю, что с радиометром-то уж разберемся, – опять тот же мужчина.
Неделю шли активные занятия. Люди бегали, стреляли, учились прикрывать друг друга, отрабатывали сигналы жестами и голосом. Девчата показывали себя все лучше, почти у всех дети, а защищать семью будет каждая из них, мужиков, к сожалению, на всю деревню не хватит. Кстати, как я и думал, намеки с их стороны уже начинались. Девчонки активно строили глазки, да, нехватка мужиков сыграет с нами злую шутку. Ведь по-человечески я их понимаю, но у меня есть своя семья, что же нам тут, шведские устраивать, нет уж. Стараясь быть максимально тактичным, дал понять, что не нужно от меня чего-то ожидать. Жена, кстати, тоже мне уже прямо говорила, что бабы попытаются меня увести, но ее вроде успокоил, поверила, что, кроме нее и дочери, мне никто не нужен. Блин, ведь я же понимаю, что все это утопия, да, как мы будем жить дальше, уму непостижимо, мысли лезут такие, что как-то даже сбежать отсюда хочется. Да и привык у нас народ за последние десятилетия жить обособленно, уединенно. Частная жизнь появилась, а тут опять все на виду, перестраивать мозг нужно на ходу. Мы вон во вторую ночь с женой на берегу реки любовью занялись было, так чуть ли анекдот не случился. Разве что советы не давали, а так подсматривали все кому не лень, и ведь нашел же нас кто-то и другим рассказал. Свету это напрягало, она смущалась, а мне вдруг стало пофиг, пусть видят и знают, что я люблю жену.
У отца была самая большая огороженная территория в деревне, просто они с Денисом, как два мужика в семье, огородили и соседний участок, присоединив его к своему. Вот на нашем участке целыми днями и пропадали дети со всей