Белявского. Особенно: «будет принято решение». Будто речь шла не об инопланетном вмешательстве в дела землян, а о размышлении домохозяйки, в каком виде приготовить на ужин картошку – пожарить, отварить либо сделать пюре.
– Кто вы-то? И какое может быть решение?
– Мы – единственная всесторонне развитая цивилизация. В рамках известного нам, естественно. Решение – наиболее приемлемое на данный момент. Вплоть до изоляции, или, как вы говорите, зачистки до нулевого уровня, – спокойно ответил Белявский.
– Изоляция, или зачистка, кого? – нахмурился Павел.
– Не беспокойтесь, землян это не касается. А вот выживших…
– Значит, при крушении вашего аппарата кто-то выжил? И вы собираетесь их зачистить до нулевого уровня?!
– Нет, не собираемся. До принятия решения слово «собираемся» вообще неприменимо. Однако какие-то действия будут предприняты.
– И вы надеетесь, что я вам в этом деле чем-то помогу? – скривился Павел.
– Ты нам уже помог. – Белявский вдруг приложил руку с «мерцающим» ногтем к его руке, все еще прижатой к груди, и в следующее мгновение Павел провалился в глубокий сон.
На самом деле Павел никогда не боялся ни летать самолетами или вертолетами, ни ходить морем на каком-нибудь судне, ни ездить поездами-автомобилями. И клаустрофобию он не испытывал, и высоты не боялся, и на волнах не укачивало, разве что высокую скорость недолюбливал. А выпивал журналист перед разными путешествиями как бы символически, но в большей степени, чтобы нормально уснуть – особенно если едешь или летишь в ночь. Тем более если полет в тот же Хабаровск длится почти восемь часов. И все равно, что в поезде, что в самолете спал Павел очень чутко, и в этом была его слабость – весь следующий день чувствовал себя разбитым.
В этот раз его разбудили, когда пассажиры уже начали покидать приземлившийся в аэропорту Хабаровска самолет. Спросонок, не совсем еще понимая, где находится, но очень сильно желая побыстрей посетить туалет, Павел прихватил свой маленький рюкзачок и поспешил на выход. Это было еще одной слабостью его организма – если приспичит, то терпеть он мог минимум времени, при этом думать не мог больше вообще ни о чем. Поэтому, оказавшись наконец-то в здании аэропорта, Павел в прямом смысле помчался по направлению к туалетной комнате, благо помнил по прошлому путешествию, где она находится.
К счастью, организм выдержал, вскоре Павел с огромным облегчением покинул кабинку и подошел к умывальнику ополоснуть холодной водой разгоряченное лицо.
– Все в порядке? – спросил кто-то, стоявший у соседней раковины.
До Павла не сразу дошло, что обращаются к нему.
– Товарищ Балашов, вы как себя чувствуете? – следующий вопрос.
– Тит? – сначала удивился Павел, но тут же вспомнил, что удивляться нет причины. – Я вас, то есть тебя, все выглядывал и в аэропорту, и в самолете…
– Так у меня такая работа – оставаться незамеченным, сколько бы ни выглядывали.
– Ну, да, понятно…
– Как твой