крыш соседнего дома, а с нее спускается на пустынную улицу с той стороны. Он уже уходил так раньше, из других окон, в других местах. Можно назвать это захватывающим. Или нет, после того, как проделаешь это много раз.
Он шагает на запад, по направлению к гавани, потом сворачивает и присоединяется к вечернему променаду. Друзья окликают его по имени, шагают рядом с ним. Все знают Марина Дживо. Все купцы друг друга знают. Здесь это в порядке вещей.
Он наблюдает за другими людьми: за своими друзьями, за их отцами, когда они доходят до восточного конца улицы у ворот и поворачивают обратно. В Дубраве говорят, что когда они совершают вечернюю прогулку по Страден – широкой улице, идущей от Дворца Правителя до ворот со стороны суши, – всегда можно определить, чей корабль сейчас в море.
Такие люди неизменно поднимают голову, какую бы беседу они ни вели, когда достигают конца улицы и поворачивают обратно на запад.
Они смотрят на гавань. Ничего не могут с этим поделать. В любой момент может прийти известие: корабль возвращается, или о нем нет никаких сведений, или его захватили пираты. Сообщения о богатстве или о катастрофе приходят из порта позади дворца.
Кто бы мог удержаться и не посмотреть, не происходит ли там что-нибудь, пусть всего несколько минут прошло с момента последнего быстрого взгляда? У купца, ведущего торговлю за морем, всегда часть души там, на морских просторах под солнцем бога. Воображение рисует всяких тварей из глубин, грозовой шторм, свирепый ветер. Корсаров-ашаритов в открытом море на юге, или пиратов Сеньяна в здешних водах, рядом с их домом.
Многого приходится опасаться, когда твоя жизнь, словно канатами, связана с морем. Поэтому как же человеку, у которого корабль не стоит в порту, не прислушиваться к крикам и не смотреть, не возникла ли суета в западном конце многолюдной улицы?
Марин Дживо, семье которого принадлежат целых три корабля, а их товары часто перевозят и на судах других купцов, большую часть жизни провел, наблюдая за людьми в своей маленькой республике. Он уже видел этот невольный поворот головы друзей (и не совсем друзей). Сам он борется с этой привычкой изо всех сил, так как он из тех людей, которым не нравится быть рабами привычки или моды.
Кроме того, слишком рано ждать известий, говорит он себе, кланяясь элегантно одетым жене и дочери Радича Матко, которые приближаются к нему. Весна только началась, и «Благословенная Игнация» ушла далеко на восток, в Аммуз. Команде придется перезимовать там, в порту Хатиб, ожидая урожая зерна, в маленькой колонии джадитов, на организацию которой дали разрешение ашариты (разумеется, после уплаты таможенных сборов и раздачи взяток).
Отец Марина много лет назад завел этот порядок: один из их кораблей всегда зимует в Хатибе. Это тяжело для моряков и капитанов, и семейство Дживо хорошо им платит за неудобства, но если этот корабль сумеет поймать самый первый благоприятный ветер весной, он сможет вернуться гораздо раньше всех остальных, с зерном и пряностями, а иногда с шелком и вином. Ведь именно так зарабатывают состояния – опережая всех остальных.
Или теряют состояния, если первые весенние ветры