подходят для игумена княжеского монастыря. Григорий, ставший игуменом родового монастыря Всеволодовичей при Владимире Мономахе, был, безусловно, авторитетной личностью для всех многочисленных потомков Владимира Мономаха, нередко враждовавших между собой. Обращение к нему как к третейскому судье в споре между князьями Мономаховичами выглядит вполне естественным. Собственные же политические симпатии игумена ясно видны из переписки между пресвитером Фомой и Климентом Смолятичем, где Григорий критикует ставленника Изяслава – Климента Смолятича.
И в переписке, и в рассказе летописи подчёркивается «учительная» деятельность Григория. Это позволяет предпринять поиски его сочинений. В древнерусской письменности существует большое количество произведений, приписываемых Св. Григорию Богослову, Григорию Нисскому, Св. Григорию и т. д. Исследователи уже давно отмечали, что значительная часть этих сочинений не принадлежит византийским авторам[163], а являются оригинальными русскими сочинениями. Переписчики, стремясь сделать сочинение более авторитетным, часто приписывали его создание отцам церкви – Иоанну Златоустому, Василию Великому, Григорию Богослову; причём нередко титулы приписывались к сочинениям реальных древнерусских авторов, соименных «отцам церкви» [164].
Сочинения, приписываемые в древнерусской письменности Григорию Богослову, не представляют исключения среди огромного количества текстов, приписываемых «отцам церкви». Среди тех, которые подписаны именем Григория, следует выделить действительно принадлежавшие византийскому автору Григорию Назианзину (ок. 326-389), оставившему после себя огромное количество произведений: 45 поучений, 243 письма, 507 стихотворений[165]. Они стали известны на Руси сразу же после принятия христианства; древнейший славянский перевод 13 слов Григория Богослова сохранился уже в рукописи XI в.[166] Авторитетность Григория Богослова способствовала тому, что и в югославянских странах создавались сочинения, приписанные, но не принадлежавшие ему.
Эти документы проникли и в древнерусскую письменность. Укажем на «Наказание Григория черноризца» (иногда – «О пользе душевней», «Слово Св. Григория о милостыни», «Поучение папы римского Григория о чтении книг»), один из вариантов «Слова некоего калугера», содержавшегося в Изборнике Святослава 1076 г. С апокрифической, скорее всего, юго-славянской литературой связаны «Григория Богослова слово о божественной литургии» (или «Слово откровения»), а также «Св. Григория Богослова толк» – символ веры, отличающийся от обычного[167].
Особое место среди сочинений Григория Богослова занимают те из них, которые подвергались существенной переработке в духе задач, стоявших перед древнерусской церковью. Переписчики, стремившиеся приспособить их к местным условиям, фактически создавали на основе этих документов новые, оригинальные произведения, насыщенные материалом окружавшей их жизни. Ценнейшим источником по истории