южнокарельском варианте заговора подчеркивалось, что баня натоплена тайно, поэтому и Дева Мария Neitsyt Maaria етопеп входит в нее незаметно, чтобы даже дверь не скрипнула:
Tules saunahan saloa
Ilman uksen ulvomatta,
Saranan sanelematta,
Maakunnan mainitsematta.
Приходи в баню тайно,
Чтобы дверь не скрипнула,
Петля не визгнула,
Родня не узнала.
Просили, чтобы Она смазала роженицу «безымянным пальцем, золотыми ручками» – «sormella nimettömällä, kätysillä kultasilla». Далее в заговоре образно описывалось раскрытие родовых путей:
Avoa vesinen veräjä,
Potkoa verinen portti,
Avoa lihanen aitta,
Lipas kulta liikuttele
Luuhisen lukon takoa!…
Pääs[tä maalle matkamiestä,
Ilmoille inehmon lasta,
Pienisormista pihalle![203]
Открой водные двери,
Распахни кровяные ворота,
Раскрой мясную кладовую,
Открой золотой сундук,
Закрытый на костяной замок!…
Пусти выходящего на землю,
В мир – ребенка женщины,
Маленького пальчика – на улицу!
Некоторые рассказчики, например, в д. Покровское, подчеркивают, что сразу после рождения ребенка следовало обязательно заткнуть окошко в бане: «Yksi oli zakona: ku suau lapsen, ikkuna t’ypct’ää, olgii da hoz midä hoz ripakko panna, hursista vet ei pandu, piälTä hurstie pala pannaa, da siid’ä hän vain viruu» – «Один был закон: когда родит ребенка, окно затыкают, солому да хоть что, хоть тряпки кладут. Простыню ведь не постилали, сверху кусок холстины положат, да вот там она и лежит» [204].
По другим сведениям, женщину первые три дня после родов просто приводят в баню помыть-попарить. При этом она в карман кладет ножницы или складной ножик, а в руки берет сковородник. Парят ее там одним и тем же веником, который в результате приобретает магическую силу и используется в банных обрядах для женщин, которые долго не могут забеременеть[205].
В единичных рассказах, например, в Сегозерье, говорится, что ребенка первый раз относили в баню помыть и попарить не ранее, чем через неделю после родов[206].
Сразу же после родов матери в первую очередь приносили в баню девять кусков хлеба. Её кормили ими над кальсонами мужа. Её руки при этом должны быть убраны за спину[207].
В первый же день, когда роженица находится в бане, а иногда и заранее, для нее шьется отдельный карман типа четырехугольного мешка, который крепится к поясу под верхним платьем. В нем лежат взятый из печи кусочек обожженного камня, щучьи зубы, одна-три крошки хлеба, три или девять иголок без ушек, кремень, кусочек трута, «чтобы не пристали ни порча, ни колдовство, ни от ветра, ни от воды, ни дурной глаз, ни кару»[208]. После первой же бани роженица поверх рубашки повязывала себя куском частой сети из рыбацкого садка и носила эту повязку шесть недель (число сакральное и в родильных, и в похоронных обрядах). Рыболовная сеть повязывалась не случайно. Она в качестве «секретного пояса» использовалась и молодоженами. Именно обилие узелков делало ее магическим предметом, оберегом для людей, находящихся в наиболее опасном, лиминальном состоянии и подверженных влиянию злых сил[209].
Шесть послеродовых недель женщина считалась чрезвычайно восприимчивой к порче