феодала и «обеспечить его права» (иммунитет), так как последние стали бы оспариваться княжеским агентом, к которому раньше крестьяне «тянули» судом и данью, и самим крестьянством, сознававшим, что «передача его под власть боярина или дружинника означает усиление его эксплуатации»[447]. Юшков в этом вопросе находился в значительной мере под влиянием Преснякова. Нельзя принять также определение иммунитета, предложенное Юшковым, – «юридическое выражение ренты», т. е. другими словами: санкция вотчинной власти феодала со стороны публичной власти. Следуя этому определению, Юшков так изображал «установление» иммунитета: «Иммунитет первоначально устанавливался подтверждением, что владельцу передаются дань, виры, продажи…»[448]; «иммунитет оформляет и вместе с тем обеспечивает феодальную эксплуатацию…»[449].
Юшков предлагал, таким образом, различать вотчинную власть феодала и иммунитет как признание, санкцию ее князем. Вместе с тем вотчинная власть феодала – атрибут феодальной собственности на землю.
В конце 30-х годов Μ. Н. Тихомировым был поставлен принципиально важный и новый вопрос о возможности изучения иммунитета не только по жалованным грамотам, но и по источникам внутривотчинного происхождения. М.Н. Тихомиров обнаружил уникальный памятник вотчинного управления середины XVI в. – книгу ключей Иосифо-Волоколамского монастыря. В статье, посвященной этому крупному духовному феодалу XVI в., Μ. Н. Тихомиров подчеркивал, что книга ключей позволяет выяснить, как монастырь пользовался своим иммунитетом на практике[450]. Следовательно, М.Н. Тихомиров коснулся наименее изученной стороны иммунитета – его практического функционирования в пределах сеньории. Тем самым создавались источниковедческие предпосылки для доказательства документальными данными правильности тезиса о независимом происхождении иммунитета от государственной власти, хотя Μ. Н. Тихомиров и не затронул вопрос о том, насколько независимо от жалованных грамот сложились порядки, зафиксированные в книге ключей.
И. И. Смирнов бегло коснулся теории феодального иммунитета, неправомерно поставив знак равенства между концепциями Неволина – Павлова-Сильванского – Преснякова, с одной стороны, и марксистским пониманием иммунитета – с другой[451].
В конце 30-х годов советские историки начали на материале отдельно взятых жалованных грамот изучать конкретные политические мотивы их выдачи – работы И. И. Смирнова[452], Б. А. Романова[453]. Опыт этих исследований на расширенной базе источников был продолжен уже в послевоенный период Л. В. Черепниным.
Послевоенный период изучения жалованных грамот в советской историографии – время утверждения нового подхода к их публикации и исследованию. Советская археография послевоенных лет выработала подлинно научный метод отбора источников при публикации актов феодального землевладения и хозяйства. Для издания берутся все грамоты, отложившиеся в архиве