Не верю ни одному твоему слову. Это не нормально! Я не могла быть такой! То была не я!
– Да! Не ты! Не ты, мать твою! – Смотрит в глаза, и его взгляд становится слишком страшным, на дне синего пламени я вижу свою смерть. – А где они, пределы нормальности? В твоем «счастливом прошлом»? С ним? Там все было нормально?
– Да! Все было так, как должно быть! В моем мире не было таких монстров, как ты!
Нейл вдруг резко прижал меня к стене за горло, и его глаза загорелись дьявольским огнем, обещая мне все муки ада.
– Да, монстр, Лия. Жуткая тварь. Чудовище. Все верно. Каждое слово. И да, это не ты. Это фальшивка! Оболочка пустая. Внутри тебя звенит пустота! Потому что ты – другая… Она любила монстра!
– Она, но не я. Я не люблю тебя! Ты хочешь то, что я не могу тебе дать!
– А ему, – приблизил лицо к моему, выдыхая ярость, обжигая ею кожу, – ему давала?!
– Да! Ему давала и дала бы еще, потому что он настоящий! Но ты все разрушил, искалечил мою жизнь, решил распоряжаться мной…
Замахнулся, и я зажмурилась, ожидая удара, словно уверенная, что ударит, но кулак врезался рядом с моим лицом, заставив вздрогнуть.
– Я. БУДУ. РАСПОРЯЖАТЬСЯ. ТОБОЙ. ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ!
От яростного рычания в помещении задрожали стены. Резко разжал пальцы и добавил:
– Моя, пока я не решу иначе. Смирись!
Я медленно сползла по стене на пол.
Нейл вышел из помещения, шваркнув дверью с такой силой, что посыпалась штукатурка. Спустя пару минут за мной пришел Лиам. Протянул руку, помогая подняться. Он молчал, и я молчала, меня все еще лихорадило. В машине я посмотрела на слугу и тихо спросила:
– Скажи мне, Лиам, скажи, пожалуйста, кем я была для него? Я должна это знать. Я больше никогда не спрошу. Кем. Я. Была. Для. Него?
Медленно повернулся ко мне.
– Всем и никем.
Стало страшно, так страшно, что захотелось заплакать, как ребенку.
– Он не отпустит меня?
– Не отпустит. Скорее он вас убьет.
В его голосе прозвучало сожаление, а я отвернулась к окну. Дежавю… только картинки слишком разные.
Словно я писала строчки красными чернилами… а они проявились черными. Мои строчки о нем. Вымысел красивее реальности, потому что реальность уродлива в своей обнаженной искренности. Любовь не всегда переливается яркими красками… если смешать все оттенки вместе – вы получите черный. Только по отдельности они могут быть разными. Моя палитра смешалась, растворилась. Если я и любила Нейла Мортифера, то цвет моей любви – черный. Цвет моей любви к нему – это смерть… Смерть меня прежней. А я не хочу умирать. Но разве кто-то спросит моего мнения? Мой убийца уже нанес первые мазки на палитру моих эмоций, и рано или поздно он закрасит весь холст, мне остается только ждать, когда. Холст не выбирает художника, так же как и не знает, когда рисунок будет закончен, он удовлетворит творца, или тот сожжет неудачный шедевр.
5 глава
Он уехал, и не просто на несколько часов, а уехал надолго.
Первые