был сотворен «образ Эллады». Несокрушимая на полях сражений гоплитская фаланга и ставшая «хозяйкой морей» триера, мир колоний, усыпавших Средиземноморье, и чеканная монета, ордерная система в архитектуре и лирическая поэзия, философия и спорт – всё это порождения архаической эпохи. Никогда уже больше после этого не делалось столько плодотворных открытий, не осваивалось такое количество новых форм бытия и сознания… Это был воистину кипучий задор юного народа, радующегося своей силе и свежести. Во всяком случае, так может показаться нам ныне, с дистанции в две с половиной тысячи лет. На самом же деле, насколько можно судить, все было гораздо сложнее. В VIII–VI вв. до н. э. Греция была ареной самых разнообразных противоречий и конфликтов. То, что нам представляется игрой молодых сил, подчас было судорогами страдающего от тяжелой болезни организма. Впрочем, эта болезнь была все-таки болезнью роста. Рождался, выходил из зачаточного состояния греческий полис, и «родовые схватки» были мучительны.
Именно рождение греческого полиса стало тем самым главным новшеством, которое следует назвать характерным для эпохи архаики, которое повлекло за собой все остальные перемены и которое, помимо прочего, больше всего интересует нас в контексте данной книги. Выше, в первой лекции, речь шла об основных чертах полиса и сформировавшихся в нем черт государственности, но при этом специально подчеркивалось, что имеется в виду классический, сложившийся полис. В эпоху архаики все перечисленные черты были еще in statu nascendi. Да и в целом архаический полис еще не во всем похож на классический.
В частности, в нем, особенно в начале эпохи архаики, еще вряд ли сложилось понятие народного суверенитета. В VIII–VII вв. до н. э. широкие массы демоса еще абсолютно нигде в греческом мире не играли сколько-нибудь значительной роли в общественно-политической жизни. В сущности, крестьяне, не говоря уже о ремесленниках и торговцах (впрочем, прослойка этих последних в раннеархаических полисах должна была быть просто ничтожной), не были еще даже полноправными членами гражданского коллектива.
Полисы ранней архаики являлись всецело аристократическими полисами. Представители знатных родов, уже почти повсеместно отстранив к этому времени от власти басилеев, создали своеобразные республиканские режимы. Естественно, речь идет о республиках вполне олигархических, во главе которых стояли те самые aristoi, «лучшие», как они себя определяли. Аристократам принадлежали все рычаги власти в полисах. Исключительно из их среды комплектовались органы полисного управления – советы, реально распоряжавшиеся государственными делами наряду с магистратами, которых было немного и которые избирались также аристократами и из аристократов. Народное собрание в таком аристократическом полисе не то чтобы совсем не существовало. Но оно собиралось так редко, а главное – нерегулярно, представляло собой такую аморфную, послушную своим вождям массу, имело так мало реальных полномочий, что трудно говорить о нем как о сколько-нибудь весомом органе власти. Приобщение демоса к реальному