главам местных племен, арабских и иудейских. 70–100 мекканцев, прибывших с ним (мухаджиров) не могли противостоять нескольким тысячам йасрибцев. Мухаммаду приходилось быть очень осторожным в словах и поступках. Ни о каких проповедях в первые дни не сообщается.
Несколько освоившись, Мухаммад отправился на своей верблюдице в центр оазиса. Он будто бы отпустил поводья и предоставил ей выбрать путь и остановиться. Она остановилась в квартале бану ан-наджжар, родственников хашимитов по бракам. Никто не мог обвинить Мухаммада, что честь принять у себя Пророка он отдал своякам – все вроде произошло помимо его воли.
По дороге в квартале бану салим Мухаммад и его спутники совершили первое пятничное моление в Йасрибе, которое многие мусульманские авторитеты считают вообще первым пятничным молением, и произнес первую публичную проповедь, обращенную к мусульманам (хутба), которую также считают первой хутбой в исламе. Текст этой проповеди передается в источниках настолько различно, что возникает сомнение, сохранилось ли вообще у современников воспоминание о ее содержании.
Одним из первых важных актов в создании новой общности верующих было массовое братание мухаджиров и ансаров. Обычай братания, скреплявшегося смешением в той или иной форме крови побратимов, был широко распространен в Аравии, и, в отличие от союзов покровительства, братание делало людей такими же близкими, как кровные братья. Каким образом оформлялось это братание, мы не знаем, но побратимы из Мекки и Йасриба также превращались в кровных родственников, на которых распространялось и право наследования друг другу. Ранние источники не датируют братание, более поздние относят его ко времени после постройки мечети у бану ан-наджжар. Неясно и число побратавшихся, наиболее реальным представляется число от 45 до 50 пар.
Отношение к Мухаммеду и его проповеди среди йасрибцев было неоднозначным. С одной стороны, все арабские племена Йасриба хотя бы формально приняли ислам (во всяком случае, не сохранилось воспоминаний о принятии кем-либо из них ислама после хиджры), с другой стороны, оставалось немало людей, которые, признавая его как верховного арбитра, позволяли себе критически относиться к некоторым его словам и делам. Они были заклеймены в Коране как «лицемеры» (мунафикун), но даже враждебная к ним мусульманская историография не смогла приписать им никаких враждебных поступков, кроме отсутствия слепой веры. Гораздо серьезнее была оппозиция со стороны иудеев, которые прекрасно понимали, что появление Мухаммада и прекращение распрей усиливают арабскую сторону. Они, естественно, не признавали божественность его миссии и, как начитанные в Писании люди, охотно ловили Мухаммада на неверном понимании его и откровенно насмехались.
Скоро к этому прибавились и экономические причины враждебности. Главным торговым центром Йасриба был базар во владениях кайнука, за право торговли на котором приходилось платить какую-то пошлину. Мухаммад, считая ее незаконной наживой, решил противопоставить