фонда общесемитских корней и взаимопроникновение лексики в ходе многовековых связей, взаимопонимание носителей этих двух языков, видимо, было затруднительным. Различия между ними еще больше подчеркивались несходством образа жизни. Поэтому они до VII в. считали себя разными народами.
Насколько можно судить по имеющимся источникам, существовало деление на южноарабские (йеменские, или кахтанитские) племена и североарабские (низаритские). Йемениты в первые века нашей эры расселились по всему полуострову, продвинувшись до Сирии (йеменитами были, например, Гассаниды). Однако это деление было нечетким. Места их обитания были перемешаны, а различия в языке постепенно стирались.
Арабы долгое время не имели собственной письменности. На юге они пользовались южноарабским письмом, а на севере – различными вариантами арамейского. Лишь около V в. на базе арамейского письма вырабатывается собственный арабский алфавит, учитывающий особенности фонетики арабского языка. Установить, где именно он зародился, у Лахмидов или у Гассанидов, пока не удается. Возможно, что в обоих центрах приблизительно одновременно сложились два различных стиля (или почерка) арабского письма. Для нас сейчас важно то, что к моменту, когда арабы вышли на широкую историческую арену, они имели собственную письменность, наличие которой в момент сложения новой религии и государства сыграло огромную роль в формировании средневековой арабской культуры как особого этапа развития культуры Средиземноморья и Среднего Востока.
Впрочем, письменность в домусульманскую эпоху была достоянием очень узкого круга людей: правителей, жрецов, крупных купцов. Главной формой накопления и передачи информации было запоминание и устное воспроизведение. Особую роль в этом играла поэзия. Стихи – короткие экспромты и большие, хорошо обработанные поэмы – были не просто формой выражения чувств автора, но большой общественной силой, прославляя и фиксируя подвиги соплеменников, насылая проклятия на врагов и оплакивая умерших. Нередки были случаи, когда поэты играли роль современных дипломатов, разрешая межплеменные конфликты в поэтическом соревновании; та сторона, чей поэт, по всеобщему признанию, наиболее убедительно показал права соплеменников, признавалась победительницей. Поэт, ша‘ир (в этом слове еще сохранялись отголоски первоначального смысла «ведун», «вещий»), казался современникам причастным к иным, высшим, силам, которые внушают ему необычную, поэтическую речь.
В кочевом мире сложилась своеобразная форма племенных эпосов: рассказ о героических событиях прошлого в виде стихотворных отрывков, перемежаемых прозаическими пояснениями, связывающими их в единое повествование. Обычно это был рассказ о каком-то одном дне сражения или иного происшествия. Записанные в конце VIII в. арабскими филологами, они получили название аййам ал-араб («дни арабов»). Аййам, как и чисто поэтические сборники – «диваны», служат для нас основным источником сведений о жизни