месяц и сам за ней следом на погост отправился.
– Цыганка чертова нашего моряка отравила, – шептались соседки. – Нужен ей припадочный инвалид, как же! Да у Людки полюбовник имеется! И за Яшку она замуж пошла только из-за квартиры.
От местных сплетниц я отмахивалась. Вот уж глупости! Из-за однокомнатной халупы убивать человека? Тем более, я слышала от знакомого терапевта, что Яков скончался от двусторонней пневмонии. Сначала была вроде обычная простуда, из-за которой не каждый и в поликлинику побежит. А на третий день мужик слег с высокой температурой. Людмила мужа отварами отпаивала, да толку – чуть! На четвертый день Яшкина жена прибежала ко мне:
– Зовет тебя! Говорит, что должен сказать что-то очень важное…
– Зачем? – удивилась я.
С Яшкой мы не приятельствовали, при редких встречах обменивались ничего не значащими «привет» и «пока». И тут – на тебе! – он собрался исповедаться?! Людмила смотрела с такой надеждой, что отказать я не посмела.
Больной метался в постели, но, увидев меня, затих. Я приблизилась к кровати и выжидательно уставилась на сына бабы Клавы.
– Выйди! – велел Яшка супруге.
Та молча подчинилась и скрылась в дверях кухни. Моряк больно схватил меня за руку, притянул к себе и зашептал:
– Мать всегда тебя доброй считала и мне наказывала: «Если что случится, помощи проси у Ларисы. Она не откажет!» Вот… я и прошу…
Запястье жутко ныло. Яшка хоть и больной и слабый, а пальцы – как железные! Я попыталась освободиться, но он вцепился намертво:
– Будь начеку, враг близко. Мы не сдадимся! Придет виктория! Но ни в коем случае нельзя отдавать порт…
Яшка тяжело вздохнул и в изнеможении откинулся на подушки. На лбу и висках блестели капельки пота. Глаза закатились.
– Люда! – испуганно крикнула я.
Женщина моментально вбежала в комнату, бестолково захлопотала, пытаясь привести мужа в чувство.
– Ты бы «скорую» вызвала, – посоветовала я, – а то, не дай бог, умрет!
Людмила послушно затрясла головой, кинулась к телефонному аппарату, стоящему в коридоре на столике.
– Пойду, – вместо слов прощания сказала я.
Но Яшкина супруга загородила богатырской грудью выход:
– Что он тебе сказал? Что?
– Да ничего, – ответила я, – бред у Яши! Самый настоящий! Воюет он! И меня с собой на войну позвал. Какую-то военно-морскую базу от вражеских захватчиков охранять. Я, конечно, патриот своей отчизны, но немедленно звони «ноль три»!
На пятый день Яшка умер. В больнице. И местные кумушки всласть почесали языками, обвиняя Людмилу в убийстве мужа.
– Отравила! Недаром с травами с детства знается!
Тетки явно преувеличивали степень вины веселой вдовушки. В том, что Людмила нисколько не горевала по поводу смерти супруга, я и сама вскоре убедилась. Через неделю после похорон Якова к дому подкатило шикарное авто, и из него