Артем Ляхович

Дырка. Фантасмагория


Скачать книгу

выглядывающие из-за дерева. Пушистые такие, няшные, в зеленой травке. И впервые в жизни решил сфоткать и запостить котика.

      Котище эффектно так разлеглось, вальяжно, как они умеют, и Лео тихонько подбирался к нему, чтобы не спугнуть. И когда увидел его целиком – громко матюкнулся.

      Котик был безглазый и весь в муравьях.

      Матюк услышала Стелла Запашная:

      – Ты чё?

      – Кот сдох, – объяснил Лео и снова матюкнулся зачем-то, хоть уже и не хотелось.

      – Какой кот?

      – Не знаю. Вот валяется…

      – Ну и чё прикольного? Я, когда живые, больше люблю.

      Они тогда отрывались всей компанией у одного парня. Почему-то Лео было тоскливо, хоть на луну вой. Девчонки ставили одну за другой песни, которые, может, в другое время и сошли бы, а тогда прямо нервы кипели от них и от ржача, и от фальшивых улыбок, и от всего, что там было. И вот этот кот, няшный с попы и дохлый с головы, засел у Лео где-то в нервах и вонял там – с каждой песней всё сильней.

      – Ты чёооо? – взвыло несколько глоток, когда Лео выключил «Ты меня бум-бум, я тебя цём-цём» и включил «Родину-Бобродину». – Это не прикольно!

      Пара голов закачалась в такт «Родине», но Мотька Тыдыщ подсел к ноуту, и из колонок снова полез «Бум-бум».

      – Ээээй! – в голове у Лео вдруг потемнело. – А ну включил обратно!

      – Ты в неадеквате? Кому тут надо твое это?..

      Внешний Лео рванул на помощь внутреннему и заматерился так, что внутренний обалдел. Кто-то говорил про него – «колбасит», «развезло», – а вокруг стоял ржач, всеобщий горластый ржач, и внутренний Лео хватался за свою внутреннюю голову и задыхался от стыда, но ничего не мог сделать с внешним, и уже в лицо и в грудь ему лупилось что-то, похожее на кулаки, а за руки держали чьи-то другие руки и тащили куда-то, куда Лео не хотел тащиться…

      – Пойдем, а? – гудел знакомый голос. – Не поймут они, а? Пойдем, брат, – и Лео брел куда-то, где не было кулаков и ржача.

      Его вёл Дося Черныш, тихий бобронавт из тех, кто всегда носил хвост, даже в спортзале. Лео не любил Досю, считал его бобриность показухой, но сейчас было не до того.

      – Вэаааа! – ревел он на кухне, размазывая кровь и слезы, и говорил что-то Досе… а может, и не Досе, а неизвестно кому, и Дося просто попался под руку.

      – Ты это, – утешал он Лео, – ты не думай, а? Они мелкие еще, тупые. Разве они понимают «Бобродину»? Это всё вреднюки!

      – Чьи? – недоверчиво спрашивал Лео. – Осландские?

      – И осландские, и мировые тоже.

      – Что… и Тыдыщ вреднюк?

      – Да не Тыдыщ вреднюк, – терпеливо объяснял ему Дося, – а просто… вреднюки нам это внушают, чтобы всех растлевать, понял? Они растлевают нашу молодежь в полном отпаде от родовых корней! Чтобы мы забыли, кто мы, и не подняли бобриного взора. Понял? И получается, что нас растлевают этой попсой, а мы её хаваем и растлеваемся, потому как она нам чужая, и там одна бездуховность