скоро поплатились свободой, они хоть и были толковыми учёными, но не могли совмещать теорию и практику. Сталин больше в них не нуждался. В его понимании Вознесенский заменил всех и стал основоположником советской экономики и потом с удовольствием наблюдал, как Маленков день ото дня мрачнел и менялся в лице при упоминании Вознесенского. А когда ещё в войну на совещании государственного комитета вступил в спор с Вознесенским, ненависть к которому переполняла всё его существо. Впрочем, всё его существо переполняла не одна ненависть, но и ярая зависть к тому, как Николай Алексеевич вполне аргументировано излагал свои теоретические выкладки по организации бесперебойной работы в тылу оборонных предприятий, и чем он излагал это вполне убедительно, тем Маленков в глубине души злился. Но его душевное состояние выдавали желваки, которые вспухали на твёрдых, точно вылитых из бронзы скулах, да желчью наливались жёсткие карие глаза. И тогда он опускал напряжённые взгляд и нервно постукивал о столешницу карандашом, забыв, что хотел делать в блокноте пометки о том, что слышал. Но когда Маленков увидел, точнее, почувствовал на себе зоркий взгляд Сталина, он тотчас положил на стол карандаш.
– Вы хотите возразить, товарищ Маленков? – тихо и спокойно спросил Сталин. – Мы дадим вам слово, а вы, товарищ Вознесенский, продолжайте; мы вас хорошо понимаем, – и Вознесенский, пошевелив желваками, вновь заговорил о плане эвакуации не одних оборонных предприятий, а всех тех, которые имели для страны важное стратегическое значение…
* * *
С того заседания Политбюро ВКП (б) прошло немало лет; давно миновала война, послевоенная денежная реформа, несколько раз понижались цены на промышленные и продовольственные товары, хотя розничные цены так и не вернулись к довоенному уровню. Но эту меру народ всё равно встретил с одобрением, вот только бы снизить налоги. Георгий Максимилианович Маленков, став премьером, в своих первых поездках по стране об этом именно и слышал и своим помощникам приказал подготовить постановление о списании со всех недоимщиков сельского населения и дважды повысил закупочные цены, чего не делало ни одно советское правительство. Но это объясняется вовсе не гуманностью Маленкова, а желанием войти в историю вот таким милосердным правителем…
Впервые сначала коллективизации сельское население вздохнуло с облегчением, а совхозы и колхозы также впервые почувствовали, что могут стать прибыльными. Ещё лет пять назад Маленков, желая опередить Вознесенского и тем самым показать себя с точки зрения экономики здравомыслящим политиком. Но Сталин не поддержал Маленкова, который полагал, что вождь консультировался с его противником и пытался подорвать его, Маленкова, авторитет. Конечно, после войны, хоть и быстро было восстановлено разрушенное врагом народное хозяйство, тем не менее, такая мера, как снижение цен на продовольствие и промышленные товары и повышение закупочных цен для сельского хозяйства,