без явной возможности что-либо изменить. А поэтому он лежал на животе, стараясь не дышать, и чувствовал, как пальцы его левой руки тепло полощутся чьим-то заботливым ртом, в то время, как по его спине ручьём стекает противный холодный пот, разливающийся маленьким озером в углублении на пояснице.
Бу пытался думать. Но у него не получалось. Он опять напрягал свою думательную волю, но у него снова ничего не выходило из-за визгливой дрели где-то за ушами, шумно жужжащей между висками и затылком, не пуская в голову ни одну приличную мысль.
Не придумав ничего вразумительного, Бу потянул ладонь на себя. Он сделал это едва заметно, как ему казалось, настолько мягко и осторожно, что даже сам не почувствовал своего движения. Но именно в этот момент тёплые губы, обнимающие его пальцы, сменились крепкой зубной хваткой, агрессивно рассекающей только что ласкаемые сухожилия. Это было так больно, что Бу почувствовал себя летящим по долгому склону, держа в руке мятое цинковое ведро, полное горящего угля, оставляющего в его глазах бесцветную радугу. Кисть свою он уже не чувствовал, но зато очень ощутимо понимал, что вся его рука сантиметр за сантиметром заглатывается в какой-то сырой и горячий чулок, после чего в голове Бу с новой силой взорвался огненный шар, сопровождаемый хрустом его собственных ломаемых костей.
Через пару минут Бу пришел в себя оттого, что его плечо дёргалось. Это было похожее на нетерпеливое движение кого-то, находящегося рядом, раздраженного тем, что хозяин плеча слишком медленно двигается. Бу открыл глаза и обнаружил, что почти наполовину свесился с дивана и лежит головой на полу, по которому из открытого окна тянет прохладным ветром. Плечо дернулось снова, и Бу, посмотрев на него скошенным взглядом, с трудом разглядел в сумерках рваные края того места, где недавно была его рука. В голове на разные тона дудела какая-то дурацкая сирена, из-за которой он не мог собраться с мыслями, чтобы хоть что-то понять и, возможно, что-нибудь сделать. Он отдавал себе отчёт, что находится под воздействием шока, хотя не мог сообразить, как обычная бессонная ночь в собственной квартире могла привести к тому, что он лежит щекой на вчерашних булочных крошках, смешанных с редкими кляксами собственной крови, без единой внятной мысли какого чёрта здесь происходит. Бессильно подтянув к порванному плечу свою правую руку, Бу подёргал торчащие в разные стороны кусочки мяса и удивился, что делает это совершенно свободно, почувствовав к себе нечто вроде уважения. «Во это да… могу же, оказывается… если захочу… как, мать вашу, даже не знаю… этот самый… в разведку идти… С кем ему надлежало пойти в разведку, Бу придумать не успел, потянув из разорванного плеча длинную нитку сухожилия, так остро шарахнувшую где-то глубоко внутри его нервы, что Бу застонал протяжно, пугаясь звука собственного голоса: «Жажжааа..аах!!! Да что же это… нехо… аммах! Дрянь!!!»
Почувствовав движение под диваном,