Серж Бэст

Вкус полыни


Скачать книгу

к своей девчонке. Позже, извинившись предо мной, он скажет, что иначе не мог, так как проходил кандидатский стаж в члены КПСС и командир взвода сказал ему, что он обязательно должен выступить с осуждением меня. Сейчас же его заявление мной расценивается как откровенное предательство нашей дружбы, и я взрываюсь.

      Я говорю о том, что нельзя на человека навешивать ярлыки, не зная о нём ничего, что на войне хватало предателей как среди комсомольцев, так и среди коммунистов. В конце своего сумбурного выступления я заявляю, что если бы нас всех сейчас здесь пытали – вырезали бы на спине звёзды и посыпали их солью, то меня не было бы в рядах тех, кто предал свою Родину и своих товарищей.

      В Ленинской комнате после моих слов на мгновение воцаряется тишина. Слово берёт Фарид.

      – Мы не знаем, друг о друге ничего, тем не менее, бросаемся обвинениями типа «я не пошел бы с ним в разведку». А почему? Кто-то боится, что Семён при случае переметнётся к врагам. Это чушь! – говорит мой друг. – Я лично верю в него. Он виноват, проступок свой осознаёт, ему нужно дать шанс…

      После его слов в Ленинской комнате на мгновение воцаряется полная тишина. Затем наперебой выступают и другие курсанты. Все они говорят о том, что верят в искренность моих слов и что меня следует оставить в рядах комсомола, то есть, дать мне шанс, о котором сказал Фарид. И это шанс мне вновь дают. С перевесом в два голоса меня оставляют в комсомоле.

      – По итогам состоявшегося голосования ты, Семён, остаёшься в комсомоле! – объявляет с гримасой ярко выраженного неудовольствия комсорг нашего взвода.

      Из Ленинской комнаты я выхожу с пунцовым лицом, громко выдыхаю и на ватных ногах бреду, как побитая собака, в курилку. Туда же потянулись и те мои сослуживцы, которые поддержали меня в столь непростой для меня ситуации. Как много их, – с теплотой в душе мысленно отзываюсь я о своих товарищах.

      – Крепись, Семён! – ободряюще говорит Фарид. – Плохие дни пройдут, а за ними обязательно придут хорошие…

      – Спасибо тебе. Этих деньков мне хотелось бы сейчас больше всего, – бормочу я невесело в ответ, потому как в далёкой перспективе не вижу ничего хорошего для себя…

      До наступления Нового года остаётся две недели. Я с каждым днём ожидаю, когда меня отведут на гауптвахту. Но вот начинается зимняя сессия, и я приступаю к сдаче экзаменов и зачётов, которые старательно сдаю на оценку не ниже, чем «хорошо».

      Наверное, вряд ли меня сейчас посадят, скорее всего, это произойдёт по завершении сессии. А может быть, командование меня простило? – тешу себя я внезапно пришедшей мыслью.

      Я не знал тогда, что никакого прощения не может быть в принципе, ибо согласно уставу за неисполненное наказание должен понести дисциплинарную ответственность командир, наложивший это взыскание на своего подчинённого…

      – Просыпайся, молодой, пора на работу! – слышу я голос конвоира. – Дрыхнешь? Наверное,