сами становились рабами, поэтому особого выбора у них не было, кроме как различного рода восстаний. В современном мире же напротив, люди рожденные свободными сами стремятся стать рабами. Система» работа-дом» – это не что иное, как система рабов, которую люди сами приняли и великолепно освоили.
Дома изредка просматривая по вечерам второсортные фильмы, лишь по той причине, что они были новыми, и я их не смотрел. Телевизор- это еще один атрибут рабства. Подобно маятнику, он гипнотизирует человека, превращая его в послушное создание, внушает ему, что делать, что купить, как жить и прочие моменты. Не будучи кино гурманом для меня фильмы смотрелись на одном дыхании, хотя они этого и не заслуживали своим отсутствием вразумительного сюжета, посредственной игрой актеров и прочих причин без которых кинокритики остались бы без работы. Так за просмотром фильмов и прошла целая неделя.
Утром в субботу я проснулся раньше обычного, даже раньше, чем вставал на работу, хотя работа у меня была творческая, я мог вставать когда хотел, будучи сам себе начальником, но выработав определенный режим, я вставал в 6 часов утра. Выпив бодрящий, утренний кофе и выкурив две сигареты практически залпом, я направился на стандартную утреннюю пробежку.
Да, вот такой был, казалось бы, нонсенс, я курил как паровоз почти две пачки в день, но мне это не мешало каждое утро делать пробежку минимум в 5 километров и так каждый день. Во время пробежки легкие курильщика, разумеется, давали о себе знать, но тем не менее воли и характер позволяли мне совершать полноценную пробежку. Изредка я останавливался, когда организму было вовсе невмоготу. Организм порой вел со мной целую беседу на протяжении целого забега:
– «Ты еще не устал?» – спрашивал он свой первый вопрос.
– «Нет, я в порядке!» – категоричный мой ответ, как правило его не удовлетворял, поэтому следовал следующий вопрос.
– «А мне кажется, что ты устал, ты выдохся и скоро сдашься.»
– «Я еще могу и даже больше, чем ты себе можешь представить.»
– «А я думаю не можешь!» – с ехидностью и долей издевки продолжал мой организм беседу. Однако эта фраза меня больше подталкивала не останавливаться, ежели уступать своему собственному организму.
– «Я смогу пробежать еще целый марафон.» – говорил я.
– «Марафон? Вон там стоит дерево или вон тот фонарь- это твоя финишная черта, дальше ты идешь пешком!» – продолжал издеваться мой организм.
– «Я больше не желаю тебя слушать, пошел вон. У меня все под контролем.» – твердил себе я.
– О, нет, я с тобой до самого финиша, до ближайшей лавочки, возле которой ты остановишься, сядешь на нее и будешь «выплёвывать свои прокуренные легкие!».
На его издевательские слова, я порой не обращал никакого внимания, делая свое дело на трассе. Мой разговор со своим организмом порой вырывался наружу, окружающие странно смотрели на меня, но только не прочие бегуны, которые понимали,