Этой самой «предсказательницей» Постниковой поинтересуйтесь повнимательнее. Что их там с погибшим на самом деле связывало?
«Да что там может связывать сторожиху и большую шишку в отставке!» – вздохнул про себя следователь, но промолчал. Он понимал, что прокурору, молодому и много о себе думающему, не дает покоя судьба его предшественника, который ушел на повышение после гремевшего на всю страну дела Ампилоговых. Вот и этот теперь ищет любой повод, чтобы прогреметь да московским начальникам на глаза попасться. Сам следователь был в годах, карьерными мечтаниями уже переболел и потому не мог дождаться, когда же сможет спокойно уйти на пенсию. Но делать было нечего…
Через три месяца дело, несмотря на упрямство и настойчивость прокурора, пришлось прекратить. Экспертиза установила, что старик скончался от острой сердечной недостаточности, случившейся, очевидно, когда он стал захлебываться талой водой, скопившейся на дне ямы. Впрочем, даже если бы сердце выдержало и он сумел поднять голову, заливаемую водой, полученные им раны были несовместимы с жизнью.
Ни свидетелей происшествия, ни каких-либо подозрительных обстоятельств обнаружить не удалось.
Глава 2
Конфабуляция
Вот гады, они вынудили его возненавидеть даже Новый год своими лживыми воплями и уверениями, что это самый любимый, самый лучший, самый искренний праздник, и потому ты должен задыхаться от счастья, обязан радоваться, как ребенок и плясать, как дикарь. А главное, что от тебя требуется, – покупать, покупать и покупать. Все равно что, только покупать. Не хочешь радоваться? Да куда ты денешься? Заставим, вынудим, обяжем, принудим. Ишь ты какой – радоваться он не хочет! Ты же не хочешь ощущать себя выродком среди очумевшей толпы? Ты у нас запоешь, гаденыш, задрожишь от счастья, тупой ублюдок. Чечетку пойдешь бить, китайские хлопушки тебе в задницу! Шампанского надуешься до смертной икоты!
Ледников злился на весь мир, но прежде всего на себя. И из-за давно опротивевшего новогоднего камлания, и особенно из-за того, что его опять надули, провели, как глупого пацана.
Вчера вечером позвонил его старинный друг Артем Востросаблин и попросил помочь переехать с дачи, откуда их семейство после смерти отца благополучно вышвыривают вон. И Ледников, у которого был ворох своих вполне неотложных дел, разумеется, согласился. Договорились встретиться рано утром на вокзале, чтобы добираться до дачи по старой памяти на электричке. Как будто он не знал еще со школьных лет, что Артем патологически не способен куда-либо являться вовремя.
В результате Ледников вскочил ни свет ни заря, помчался с гудящей от недосыпа головой на Киевский и провел чуть ли не час в ожидании этого обалдуя среди вокзальной публики, один вид которой вызывал желание впасть в самый страшный грех – грех уныния. Мобильник Артема все это время молчал и врубился как раз в тот момент, когда Ледников окончательно собрался добираться до дачи Востросаблиных один.