пообещал. После ухода Али он проверил печку, плотнее закрыл дверцу во избежание пожара и отправился на базар.
Из-за сильного снегопада на базаре было мало покупателей. Торговцы расчищали свои места. У многих под навесом стояли маленькие жаровни, у которых они грелись. В одном месте выкладывали свежую рыбу, в другом мясник разделывал баранью тушку, подвешенную на крюк в третьем, в ивовой клети стояли нахохлившиеся куры. Продавец зелени не успевал обметывать свой прилавок, и клубни редиски краснели из-под снега. Подвода с зерном пытаясь развернуться, перегородила дорогу. Копыта лошади скользили, и она не могла стронуть с места тяжелую телегу. Егор не мог спокойно смотреть на мучения животного. Подойдя, он остановил возчика, безуспешно щелкающего кнутом. Затем, взявшись за гуж, поднатужился и передвинул задок телеги на необходимое для успешного маневра расстояние. После этого он взял кобылу за узду, и потащил за собой, выправив положение подводы. Очевидцы происходящего одобрительно загудели:
– Машаллах, машаллах!
Возчик, вцепившись в его руку, тряс в избытке благодарности. Вдруг за спиной Егорка услышал гортанный возглас. Люди вокруг сразу стали расходиться. Обернувшись, Егор увидел за собой трех всадников-монголов. С тех пор как ушел от хорезмийцев, он впервые видел их так близко. Но до этого участвовал несколько раз в коротких стычках с ними. Под плащом у Егорки висел кинжал, но он сохранил самообладание и не потянулся за ним. Двое всадников смотрели на него с любопытством, а третий – видимо, старший, улыбался. В их взглядах не было вражды.
– Молодец, – сказал старший, очевидно, это был комендантский патруль, – откуда такой бахадур взялся?
– В гости приехал к другу, – ответил Егор.
– Откуда?
– Из Баку.
Монгол кивнул, удовлетворенный ответом.
– Приходи к нам служить, – сказал он, – нам такие бахадуры нужны.
– Спасибо за предложение, я сейчас помогаю другу в работе.
– Что делает твой друг?
– Он законовед.
– Такому, как ты, надо саблей махать, а ты бумажки перебирать собираешься.
Он что-то сказал своим товарищам по-монгольски, и те захохотали.
– Надумаешь, приходи, – отсмеявшись, сказал монгол, – вот по этой дороге пойдешь, там наш лагерь. Спросишь юзбаши[4], меня Кокэ зовут.
– Спасибо, – сказал Егор и отступил в сторону, давая всадникам проехать.
Патруль двинулся дальше, смеясь и переговариваясь. Люди испуганно расступались перед ними. Егор пошел своей дорогой и увидел местного полицейского, который с любопытством наблюдал эту сцену. Когда Егор приблизился, он отступил в сугроб, чтобы дать ему пройти, поздоровался и улыбнулся. В его лице Егор заметил некое подобострастие.
Дверь лавки моллы была занесена снегом, поэтому Егор даже не стал стучать. Очевидно, что там никого не было.
Он вернулся в контору, разворошил угли, подкинул дров и стал ждать возвращения друга.
В