часы былой жизни Ани Сухановой истекали.
Снилось, что они с Салли и Пашей привязали Стаса к табуретке и тестируют, задавая вопросы о разных событиях, содержании мультиков и таблице умножения, ведь её настоящий Стас уж точно не знает. Потом Паша вдруг оказался мамой. Она принесла огромную тарелку лука и начала пихать в рот сына, а тот смеялся и жевал, болтая об оборотнях, клонированной овце и нашествии лунатиков. Появилась вторая Салли. Она зловеще возвышалась на шкафу и излучала осуждение. Тогда как Салли первая тараторила, что все клоны обязаны есть лук и смотреть канал «Animal Planet». Затем Аня очутилась в каком-то лесу, причём она непременно должна была найти там бамбук, чтобы накормить панду, иначе Стася не сможет за ней наблюдать и улетит на Луну к оборотням…
Сон развеялся где-то в половине шестого утра. Задремать вновь совершенно не получалось, и она обречённо привстала на кровати. Салли, свернувшаяся в клубок на стуле, тут же вскинулась и как-то мрачно на неё воззрилась.
– Животное, если ты хочешь мне что-то рассказать, клянусь не кричать и не швыряться мебелью, – убедительно пообещала Аня. – И я слушаю тебя очень внимательно.
Кошка потянулась, выгнувшись дугой, и села, оценивающе глядя на Аню. Та подняла левую бровь.
– Да я, собственно, всё уже сказала, – осторожно произнесла Салли.
Интермедия: Императрица Анна
Когда-нибудь, через много-много лет, я стану совсем другой. Сейчас я не смогу быть такой, что бы ни случилось.
Когда-нибудь, через много-много лет, мне будет всё равно. Сейчас я не отреклась бы от всего ни при каких обстоятельствах.
Когда-нибудь, через много-много лет, я пойму, что ничего и не было вовсе. Сейчас никто в целом мире не докажет мне этого.
Когда-нибудь, через много-много лет, я стану невероятно могущественной. Смогу победить вселенское Зло. И не стану. Когда-нибудь.
Когда-нибудь, промчавшись сквозь десятки смертей и две бессмысленные жизни, я осознаю, что существовала зря. Что не существовала вовсе. Ведь жизни нет. Есть игра. И игрушки в кукольном домике. Когда-нибудь, спустя много-много лет, я прекращу это отрицать. Не смогу умереть. Не буду жить. Не захочу бороться. Когда-нибудь.
Когда-нибудь, через много-много лет, высохнут слёзы, растает улыбка. Не останется слов. Чувств. И будет только прошлое. Ушедшее, улетевшее, испарившееся. И когда я перейду черту, за которой уже не буду мечтать, чтобы всё стало по-старому: глупо и наивно, тяжело и интересно, легко и невинно – не останется ничего. Даже пустоты. Ничего не останется.
А сейчас я буду бороться. Что бы ни произошло. Буду бороться. За целый мир. Самоотверженно. Без шанса на успех – и каждый раз побеждая. Я сверну горы. Я переверну мир. Я найду силу.
И когда-нибудь, через много-много лет, эта сила не оставит от меня ничего. Даже пустоты.
А пока я буду бороться…
Глава II. Шары и помидоры
Аня икнула и совершенно чётко уяснила, что бодрствует. Салли всё ещё глядела на неё.
Сердце