разума на пути демилитаризации и мира. Зато виток за витком совершенствуется и требует колоссальных затрат оружие и системы защиты от него.
Но атомное оружие возымело первостепенную роль и для СССР. Забегая вперёд, скажем, что в период с 1949 года по 199 °CССР провёл 715 ядерных испытаний. Так что ко времени нашего призыва в 1964 году начался 3 этап программы ядерных испытаний в СССР. Продлился он до 1975 года с без гарантии получить новый виток развития. Те или иные договора между США и СССР несколько видоизменяли ядерную политику противостоящих государств, но пока демилитаризацией и не пахло.
Но советские люди помнили популярный тогда фильм «Александр Невский»: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет!»
Мы выросли под мирным небом!
Реальная жизнь ожидала каждого по-разному. Многие так и остались на ферме, конюшне и тракторе. А некоторых потянуло дальше: учиться в город. У нас-то школа была лишь до шестого класса. Пение преподавал безногий лётчик дядя Петя (не любил он по отчеству). Он раньше по поездам на хлеб песнями зарабатывал, да прибился к колхозу. Немецкий вёл настоящий, бывший пленный немец, баварец Шлей (мы ему дали прозвище – шлея, что под хвостом у лошади). Он в своё время закончил художественную академию, так что мы рисовали куда как здорово. Научил немец Шлей нас и столярничать за милую душу. В домах появились табуретки и лыжи, полки и скамейки для дойки, а то и столы. Вот только досок в деревне не сыскать: лесов-то в округе почти нету. Даже единственный в деревне сортир у сельсовета имел лишь дверь с крючком и щеколдой, но без стен. Может где в городе и были кружки авиамодельные, судомодельные, планерные, то у нас были красная, зелёная и белая глины. А из них мы лепили «ястребки» и «мессершмиты». С ними тоже играли в войнушку. И росли. А война осталась в кино, да играх в «казаки-разбойники», и «Чиж».
А коли по правде, то война в наших душах оставила не то чтобы след, а целую пахотную борозду. Ведь наши отцы, считай поголовно полегли на поле боя. А кто выжил, то был инвалидами в любой степени и по любому диагнозу. А чаще – психиатрическому. Нередко их унижали, нежели воздавали должное. Им, пришедшим живыми с поля брани. А десятки тысяч, поистине героев были преданы позору под клеймом «без вести пропавший». Их вдовы и дети несли почти доселе это позорное клеймо лишь за то, что от их отцов не нашли не то чтобы медальона(а кто и кому их давал?), но и останков тела (и опять: кто их искал и ищет по сей день?). Разорвало снарядом, погиб в подлодке или утонул с экипажем торпедированного катера, на переправе, взорвался при падении на территорию противника… А сколько сотен тысяч приняли мученическую смерть в концлагерях? Теперь начинают «вспоминать» о «загранотрядах», не жалеющих патронов во вздумавшим отступать своим же, пусть штрафникам. Многое нам, тогдашним пацанам порассказывали фронтовики за ковшиком умыкнутой у тётки бражки. И мы искренне хотели быть военными, чтобы слава нашего же ты пацан, коли не можешь сделать сам пистолет, а то и «поджиг», стреляющий как из ружья. Нередко последний