обширнее. Оно
И глубже. Это превосходство —
Не слишком радостное. Но
Уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
Ваш вид волнует больше и
мало чем язвит.
Надменно, выспренно,
вы взгляд поставили над нами
И нарочито громкими словами,
прилюдно, судите о нас.
Высоко вздернутою бровью,
всегда: лишь сверху вниз,
Оцениваете обстановку и внешний вид.
Вам недосуг чужие откровения
анализу глубоко подвергать,
В дебюте постигая суть конца,
вы обладая ясностью ума,
Мне кажется, не видите изъяна в рисунке —
Сказать здесь лучше следует:
в наброске, где выпученный на
Передний план,
рукою вашего воображения, мужчина
Стремится чем-то овладеть,
что добропорядочной особе
Весьма ценно… Бог с ней…
Так мы о чём?
О вашей скорби?!
Шутить изволите?
А знали ли вы горе?
Ах, море… Здесь много тех,
кто держит талию в корсете,
Лорнетик носит и китайский веер…
И проплывая медленной походкой
средь загорающих мужчин,
Свой взор бросаете на яхту…
Какая боль! Какая боль?
Она для вас знакома!!!
То же самое море,
ажурная пена и соната пажа…
Как она отдавалась!
До рассвета рабыней была госпожа…
Это было у моря!
Нет, вернее, на море,
где нередко встречается
Настоящее горе и чужая беда…
Нет, не ваше сиротство,
Да, не ваше и горе…
Королева ли вы?
Любить или не любить, вот в чём вопрос
Люблю тебя и в сложных временах —
И в будущем, и в прошлом настоящем!
Любить
или
Не любить,
Вот в чём вопрос.
В нём нет ответа: «Быть!»,
А сноска есть, что острой болью
Живое сердце полоснёт:
Когда ты – любишь!
А тебя – не любят?
К барьеру сир, раз языка не знаешь,
Хотя на шее вены рвёшь от крика:
Девушка!
72-я!
Да, я!
Конечно, я!…
«Не могу дождаться, и часы мои стоят.
К дьяволу все линии, я завтра улетаю!
А, вот уже ответили…
Ну, здравствуй, – это я!»…
Зачем бывает любовь зла?
Зачем она мой мозг терзает
И неприемлет замысла Творца:
Иметь с любимым пару!
Я не хочу мириться со знакомым злом,
И бегством к незнакомому стремиться!
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика,
Так погибают замыслы