сумрачный день начался для Марии Бальтазар ровно так же, как львиная доля других не менее сумрачных и уж куда как более рутинных дней её жизни. Она проснулась на рассвете в придорожной гостинице «Серебряная подкова», наскоро перекусила имевшейся при себе скудной пищей путешественника, выбралась наружу и самой первой успела занять место в дилижансе захудалой компании «Доннер и сыновья», что вот уже третий год как испытывала серьёзные финансовые затруднения из-за постоянных налётов бандитских шаек и вот-вот собиралась закрыться. Не исключено, что сегодняшний рейс мог оказаться последним в её истории.
Вскоре в скрипучем и обшарпанном дилижансе стали размещаться новые пассажиры…»
Первая глава. Начала писать её тем же вечером в общей тетради зелёного цвета, которую привезла именно для этой цели. В первом часу ночи – дед уже приподнимался в постели и строго спрашивал, не пора ли на боковую – закончила. Получилось семь страниц. Неплохо.
Последний абзац, вот он:
«Ну а тот, что постарше, больше не издал ни слова. Он грубо повалил Марию на землю, разорвал на ней одежды, и когда тело девушки не скрывало более ни тряпицы, алчно припал к ней, вонзая в её нежное лоно свой огромный и трепещущий член. Белый свет помутился в глазах девушки».
В «Пионерской правде» вряд ли опубликуют, хи-хи.
О трепещущих членах
Я постоянно о них думаю. Должно быть, это нормально в моём возрасте, но сей факт всё же беспокоит меня. В том ли направлении ли я развиваюсь, правильно ли формируюсь?
Не счесть фантазий, в которых я представляю себя с набухшим членом во рту.
Не исключено, что я маленькая блядь.
В своё оправдание могу лишь сказать, что в подавляющем большинстве этих будоражащих видений я откусываю его и выплёвываю.
Воспоминания беспутной мамочки
Я вся в мать. Такая же беспутная. Такая же гордая и творческая натура. Она артистка в областном драмтеатре. Видели её в «Грозе»? Нет? Вы многое потеряли. Я так вот каждый раз плачу, когда она мечтательно произносит монолог Катерины: «Почему люди не летают?» И далее по тексту. Сто раз слышала – а всё равно плачу.
Она взлетела. Сумела. Ну, насколько это было возможно для деревенской девчонки без высокопоставленных родственников и связей. Поступала после школы в университет на филфак – срезалась. Через год в политехнический на финансовое отделение – опять баллов не хватило. Пришлось ещё на год в деревню возвращаться. Работала полеводом. Туда без образования берут. Отец с матерью говорили: «Ну и хватит. Ума нет – сиди дома». Утешали. И алчно алкали девичью энергию.
– Они же вампиры, – говорила она мне, взбудораженная, похорошевшая, расхаживая по квартире после спектаклей. – Настоящие энергетические вампиры. Я читала в одном умном журнале, такие существуют.
Верю. Бабку не помню, а дед определённо вампир. Сколько вот он из меня сегодня выпил кровушки. Пилил