Чаще же получается наоборот: потребности военного дела стимулируют выход общества на новый технический уровень. Наиболее яркий пример – Интернет, который, как известно, «родился» в Пентагоне.
Стало быть, потребность убивать является главной причиной прогресса. А более высокий уровень прогрессивного развития государства провоцирует (искушает) его лидеров на агрессию, захватнические войны. Тем более, что, при обострении конкуренции в высших эшелонах власти, лидеры государства видят в войне наиболее эффективный способ удержания этой власти. Перманентная революционная ситуация порождает войны, а войны стимулируют прогресс через совершенствование оружия и борьбу за власть. Войны, стало быть, в свою очередь порождают революции, как в технике, так и в обществе.
Вообще, вся известная нам история – история войн на фоне перманентной революции. А социальные революции вполне укладываются в определение «местных» войн различного масштаба, войн внутригосударственных. Без насилия и крови там не обходится.
Государственный переворот отличается от революции тем, что в нем не задействованы «низы». «Низы» ставятся перед фактом. Но и тут редко обходится без крови. Во всяком случае, смертельная опасность для вовлеченных в борьбу за власть лидеров, как правило, всегда присутствует. Для примера можно вспомнить обстоятельства прихода к власти Петра I, Екатерины II, Александра I, а также убийство Кеннеди в США, ГКЧП в СССР. «Гуманное» смещение Хрущева является исключением из правила. В любом случае, «верхи» вынуждены считаться с мнением «низов», тщательно его формируют. Это всегда требует лживого обоснования, будь то «смерть от внезапного приступа», «неспособность по болезни» или «злоупотребления» и «несовместимый со статусом волюнтаризм».
ГКЧП и, спустя пару лет, обстрел Белого Дома и кровавые столкновения в Москве – это попытки реванша социалистической революции. Они стали возможны «благодаря» тому, что коммунистическая идеология в «низах» все еще имела значительный вес.
«Классический социализм» – система в любом случае обреченная. Резкое ограничение частной собственности со стороны государства требует постоянного идеологического давления (лжи), переходящего, подчас, в прямое насилие (страха). Такая система не может существовать слишком долго.
При Хрущеве, который уже, казалось бы, дал народу жить, не обошлось без расстрела рабочих в Новочеркасске. О «психотерапии» в период правления Брежнева мы также узнали много позже. Социализм не может существовать без насилия. К середине 80-х в СССР он уже дышал на ладан вместе с последними генсеками. Хотя Андронов еще пытался как-то «закручивать гайки», управлять по-старому уже было невозможно. «Их радиоголоса» сделали «железный занавес» прозрачным, идеологическая война Западу была проиграна. Это закономерно привело к подписанию смертного приговора социализму в Беловежской пуще.
Обреченность