в дурацких туфлях, надо на кроссовки переходить! Главное – не свалиться со ступенек. Котик же помирает!
Алиса выбежала из подъезда и завертела головой в поисках высокой фигуры нового знакомого. Где же он? Блин, неужели уже ушёл?! А нет, вон он, идёт медленно, словно любуется на тучи.
– Дима! Подожди! – закричала она, и парень обернулся. Алиса подбежала к нему, схватила за руку:
– Пойдём! Быстрее!
Сказать, что он удивился – значит, ничего не сказать. Аж глаза вытаращил, красивые свои глазищи под опахалами длинных ресниц:
– Алиса? Ты что, передумала?
– Да пошли же! – рассердилась она, дёрнув его за руку. – Ну!
Он двинулся за ней, слегка тормозя:
– Фигасе ты решения меняешь! Подожди, я вообще-то… Да куда ты меня тащишь?
– В подъезд! – отрывисто бросила запыхавшаяся Алиса, отпирая тяжёлую дверь. – Ты можешь просто идти и не бухтеть?
– Да я не совсем… Понимаешь, я не готов! Вот так сразу…
– Блин, ну ты зануда!
На шестом этаже в пролёте Дима стопорнулся:
– Алиса, я, конечно, всё понимаю, но…
И увидел кота.
Надо отдать ему должное: действовал Дима быстро. Опустившись на колени, аккуратно ощупал всё тело животного, словно пробежался пальцами по струнам гитары. Кот испустил жалобный стон, как человек, и Дима покачал головой:
– Рваные раны, но вроде ничего не сломано… Кроме лапы… Да, парень, не повезло тебе… Зашивать надо, порвали нехило!
– Он выживет? – дрожащим голосом спросила Алиса, приложив ладонь ко рту… Бедный котик… И ведь пришёл к её порогу почему-то. Как знал, что она его не бросит!
Дима встал, вытирая руки о штаны, и кивнул на коврик:
– Затаскивай его в квартиру, я сейчас!
И побежал вниз, перепрыгивая через ступеньку. Алиса открыла дверь и, наклонившись, потащила коврик с котом в коридор. Длинный серый хвост безвольной тряпочкой волочился следом. Зверёныш дышал, но всё так же тяжело и вымученно. Алиса бросила пакет с покупками и присела над котом:
– Маленький… Кто же тебя так? Ничего, сейчас Дима вернётся, он тебя вылечит…
Вера в Диму вдруг показалась ей по меньшей мере странной, но верить хотелось. Алиса осторожно погладила кота между ушей, стараясь не попасть в налипшую на шерсть кровь. Всё будет хорошо, ты не умрёшь, киса… Не умрёшь…
А он вдруг приоткрыл глаза – жёлтые, как расплавленный янтарь – и тихо, с натугой, замурчал, словно сработал невидимый выключатель на внутреннем кошачьем двигателе. Алиса вытерла слёзы, появившиеся в глазах, продолжая гладить несчастного кота.
Так и застал их Дима, вернувшийся с большой брезентовой сумкой:
– Так, сейчас мы ему сделаем укол, а потом займёмся ранами! О, да у вас уже почти интим, как я посмотрю!
– А что, ревнуешь? – спросила Алиса, глядя, как он роется в сумке. Спросила, чтобы не плакать, чтобы как-то отстраниться от страдания беспомощного