душе появились первые ростки ненависти к учительнице, к классу и школе.
– Она дура! Она глухонемая! – слышалось со всех
сторон. Учительница прищурилась.
– Встань! Встань сейчас же! Рита не шевелилась… Класс замер. Вдруг у одной из девочек упал пенал, и она наклонилась, чтобы его поднять.
– Так она же стоит!
И вдруг в гробовую тишину первого «А» класса ворвался школьный звонок, веселой трелью приглашая школьную братию на перемену, и Рита пулей вылетела из класса. Обида и слезы не давали ей дышать. И только оказавшись на улице, девочка громко разрыдалась. Так закончился ее первый урок в первом «А» классе.
«Ну и ситуация! Бедная я, бедная! Как же я ее понимаю: самолюбие, комплексы и оскорбленная гордость тяжелым камнем повисли на хрупкой шейке ребенка, пригибая ее к самой земле. Кому как не мне это знать!» – подумала взрослая Рита.
Первая несправедливость повергла маленькую Риту в шок.
«Рассказать все маме? Зачем? Мои выдумки и враки ей и так порядком надоели… У нее и без меня хлопот полон рот. Она все еще не может прийти в себя от известия, что к нам должны, как снег на голову, свалиться папины родственники. Да, радости в этом мало».
А к вечеру у Риты поднялась температура, и она на несколько дней осталась дома. Но всему «хорошему» приходит конец. И вот она, еле переставляя ноги, плетется в школу.
Рядом с ее школой стоит неказистое двухэтажное здание – школа, в которую ходят мальчишки и девчонки со всего города. Зато там нет высоких заборов, а есть большой школьный двор, по краям которого растет живая изгородь из густых и плохо подстриженных кустов. Там есть отличная футбольная площадка и еще одна, поменьше. На одной мальчишки гоняли футбол, а на другой девчонки играли в лапту. Рита остановилась. Пятки у нее нещадно зудели. Ей очень хотелось поиграть с ними в лапту. Раздается звонок. И шумная, разгоряченная игрой детвора разбегается по своим классам. Одеты они были кто во что горазд, но зато их движения были свободны и естественны. Дети были счастливы и радовались жизни.
А Рита поплелась дальше. Стайка девочек в коричневых формах и черных передниках с белоснежными, туго накрахмаленными, до блеска отутюженными воротничками и манжетами, с аккуратно причесанными головками и огромными коричневыми бантами, обгоняя ее, шла в школу деревянной походкой, с постно-хмурыми лицами, но с чувством собственного достоинства. Такова была плата за элитарность.
А тут еще дома случилось непоправимое.
Отец давно пытался разыскать своих близких, о которых он не имел никаких сведений с самого начала войны. Как только наши войска освободили тот район, где до войны проживала его семья, он послал запрос и получил сообщение, что архив сгорел, а об их дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Но он не успокоился и продолжал их разыскивать. Мама об этом знала, но как-то не придавала этому большого значения.
Их разыскали. Получив от брата весточку, они стали забрасывать его письмами,