как я и рассчитывал. Эта парочка обалдуев была там. Мне даже заходить внутрь не пришлось – они курили на улице. Только их было уже не двое, а шестеро. Все, кроме одного, одинаковые, как патроны от «калашникова». И где их таких берут? Нормальные люди разные, потому что их делают старым способом. А этих что, на станке штампуют?! У них было даже одинаковое выражение лица: я бы сказал, тупо-счастливо-наглое.
Я подошел поближе, явно зайдя в то пространство, которое они считали «своим», местом, где они курили, орали и размахивали руками. Вообще, как по мне, так они занимали слишком много места. Может, им вообще не надо было бы жить? Хотя если «здесь и сейчас» они есть, то Судьбе так угодно, а кто я такой, чтобы с ней спорить? Но ведь я тоже часть Судьбы. Неожиданно до меня дошло: как же давно я не дрался. Толкающие руки, которые я в последнее время делал в паре с Мо и которые про себя называл «изысканной, любезно-уступчивой работой», в счет не шли, потому что я не собирался быть ни изысканным, ни любезным, ни уступчивым.
Как-то очень кстати вспомнился анекдот, который рассказывал мне Володя.
Встречаются два карточных шулера. Один достает колоду и предлагает второму сыграть в карты. Второй, жеманясь, говорит: «Ох, даже и не знаю, давненько я не брал в руки карт». Затем берет колоду, взвешивает ее на руке и говорит уже деловым тоном: «К тому же в твоей колоде не хватает карты». Первый забирает колоду обратно, тоже взвешивает ее на ладони и подтверждает: «Ты прав, дружище, тут не хватает одной карты, кажется, шестерки». Второй снова берет колоду, более тщательно взвешивает ее и говорит: «Что значит «кажется»? Конечно, шестерки… Пиковой».
Так что я снова собирался «взять в руки карты». А пока я вспоминал старые советские анекдоты (не забывая при этом очень внимательно следить за ребятишками), они пялились на меня, не понимая, откуда взялось такое чучело. Наконец до тех двух, которые меня уже видели, дошло и один из них радостно заорал:
– Смотрите, хиппи! Сам, дурачок, пришел! А где твоя девка?
Я стоял не шевелясь. Если честно (себе-то я мог признаться), мне хотелось получить как можно больше удовольствия, так что спешить я не собирался. Не зря в нашей семейной школе тигриного рукопашного боя никогда не говорили «драться», только «играть». Вот мы сейчас и поиграем.
Много лет назад (думаю, лет шестнадцать тогда мне было) мой многоуважаемый учитель Ван, который был еще и знаменитым охотником на тигров, показал мне, как «играет» тигр.
Однажды он обрадовал меня, сказав, что утреннее занятие отменяется и что он постарается показать мне чрезвычайно поучительное зрелище. При этом он велел ни на что особенно не рассчитывать, потому что такие вещи даже он, учитель Ван, точно предсказать не может, но, по его подсчетам, весьма вероятно, что именно сегодня ему удастся меня развлечь. Пока мы шли через джунгли, Ван объяснил мне, о чем идет речь (чем, кстати, меня сильно удивил, потому что не имел привычки много разговаривать по пустякам, к каковым он, несомненно, относил излишние поучения