теперь ее душа мается, не может успокоиться, пытается освободиться, но вынуждена служить черту, потому что не может вырваться из ловушки.
Валюшка нахохлилась, поглядывая на нас исподлобья.
– Погодите, что же это получается: неупокоенная душа бабушки Лиды каким-то образом оказалась привязанной к нашему чердаку? – спросила я.
– Не к чердаку, а к ловушке, – поправила меня Ксюша.
Дверь опять открылась.
– Хозяйка, мы все съели! – радостно сообщил Юрка. – Чаю дадите?
И Раечка снова метнулась на кухню поить наших неведающих, что творят, подопечных.
– У меня сейчас голова лопнет, – пожаловалась я. – Выходит, у нас на сеновале поселилась потусторонняя тварь, которая мучает душу Валиной бабушки?
– И всех нас, – добавила Ксюша.
Валя промолчала, напряженно думая о чем-то.
Вернулась Раечка и заявила с порога:
– А я вспомнила, как бабка Лидка перед смертью все искала чего-то, по чужим дворам шастала и у нас была, и другие ее видели. Сначала думали, что она приворовывает, но ничего не пропадало, тогда решили, что она умом тронулась.
Валюшка вздрогнула:
– Было такое… К нам приходили соседи, скандалили. Но мамка их выгоняла, мы с бабкой Лидкой не сильно общались, она нелюдимая стала. Жила одна, да еще квартиранта пустила, этого, как его… он на кладбище устроился, типа, сторожем был.
– Точно! – подхватила Раечка. – Странный такой, нелюдимый, не прижился у нас, даже имени его не помню. Как баба Лида умерла, он исчез…
– Как он выглядел? – быстро спросила я.
Валя задумалась, пытаясь вспомнить, Ксюша отрицательно покачала головой, Раечка наморщила лоб…
– Знаешь, он был такой невзрачный, незаметный, серый… кепку на глаза надвинет, ссутулится и прошмыгнет мимо. Если хочешь, можем у дядь Жоры спросить, он вроде как на него работал.
– Чем дальше, тем страннее, – пробормотала я. – Одно могу сказать: как только я увижу дядь Жору, смогу понять, он мне снился или нет. Квартиранта бабки Лиды я отродясь не видела.
– Видела, – сказала Раечка, – только не запомнила, его никто не помнит.
Квартирант, кепка на глаза – кладбищенский работник, бабка Лида, шныряющая по чужим дворам, то ли умом тронувшаяся, то ли действительно что-то упорно искавшая… наш сеновал, и она с «гробовщиком», пугающие сны – или предупреждающие? Гнездо неясыти и ни одного перышка, зато… И тут в моей голове словно пазл сложился:
– Девчонки! Я вспомнила! Я видела вязанку! Точно, на сеновале, в руках держала, еще подумала, на венок похожа, будто кто-то сплел и выбросил, потом сено косили и вместе с ним венок в стог попал, а потом и к нам на чердак.
– Ей же лет тридцать! – засомневалась Валюшка. – Уж сгнила бы давно…
– Такая не сгниет, – вздохнула Ксюша. – А вот как она к вам на сеновал попала, другой вопрос.
– Держала в руках! – всколыхнулась Раечка. – Найти сможешь?
– Надо обязательно отыскать и уничтожить, – заявила Ксюша.
Валюшка