на стайку весело резвящихся птиц, облюбовавших себе укромное местечко возле дома.
– Да они прилетают к нам уже целую неделю. Прилетят, порезвятся и улетают прочь. А ты не уходи от темы!
– А какая у нас с тобой тема, позвольте уточнить?
– Ты прекрасно знаешь, какая!
– Знаю! Но вижу, что и у тебя, как и у меня самого, трудности по части того, чтобы облечь эту тему в нужные слова.
– У меня нет никаких трудностей! А вот у тебя они действительно есть!
Рик снова вздохнул и вдруг взмахнул рукой, пытаясь поймать какую-то мошку.
– Я вообще не понимаю, почему ты из всего этого делаешь такую неразрешимую проблему! – честно призналась Шарлотта. – Это меня просто ставит в тупик.
Рик неопределенно пожал плечами.
– Легко говорить, когда проблема не касается тебя напрямую.
– Прости, если я невольно обидела тебя! Но пойми же! Нельзя вечно жить во лжи! – Она запнулась, увидев, как Рик удивленно вскинул брови. – Не смотри на меня так! У меня совсем другая ситуация.
– Но пока ты тоже не можешь найти из нее выход.
– Да! Но только потому, что руководствуюсь самыми благими побуждениями. Не обо мне сейчас речь!
– Лучше бы о тебе!
Шарлотта слегка подалась вперед.
– Послушай, Рик! У всех есть свои маленькие и большие тайны. И многие предпочитают, чтобы никто о них не догадывался и не знал. Но твой случай… такое впечатление, словно ты чего-то стыдишься. И напрасно! Совершенно напрасно! Сегодня этим никого не удивишь. Уверена, когда ты в Окленде…
– В Окленде все по-другому! – нетерпеливо перебил он ее. – Большой город, каждый живет своей жизнью. Никому нет дела ни до кого. А здесь… Крохотный городок, все всех знают. А тут я, сын Боба Ривеса.
Шарлотта уставилась на него в полном замешательстве.
– Ты что, серьезно считаешь, что твой отец сотворит с тобой что-то страшное… четвертует тебя… отрежет тебе голову, когда узнает, что ты…
Шарлотта замолчала, преисполнившись решимости заставить Рика самого произнести это сакраментальное слово.
– Честно, не знаю, что именно он захочет со мной сделать! Вполне возможно, желание отрубить мне голову тоже посетит его. Меня мало волнуют его желания… Нет, неправда! Они меня очень волнуют! Потому что у нас дружная семья, мы все близки друг с другом. И я представляю, как больно будет отцу принимать в отношении меня какие-то дисциплинарные меры…
– Да не станет он принимать в отношении тебя никаких мер! – убежденно воскликнула Шарлотта. – Я вообще не удивилась бы, если бы вдруг выяснилось, что он все уже давным-давно знает… или догадывается в глубине души.
– Если так, то тогда зачем, скажи на милость, он сегодня организовал для нас с Кэти эту дурацкую поездку? Чтобы мы поехали и сами взглянули на дом. Хотя… хотя какая-то логика в его поступках прослеживается. Предположим, он мечтает вернуть сына на путь истинный, а для этого надо вначале женить меня. Вот и все дела.
– Пожалуйста, не демонизируй своего отца! Ты прекрасно знаешь, что он не