подсказывает мне, что путь твой долог, и уведет тебя далеко от Тени; и твоя надежда вновь приведет тебя к Морю[14].
– И тебя, – ответил Воронве. – Но теперь мы должны оставить его: нам надо спешить.
– Да, конечно, – сказал Туор. – Но куда ты поведешь меня, и долго ли нам идти? Не следует ли нам сперва подумать, как мы будем добывать пропитание в глуши или, если путь будет долог, как мы переживем зиму, не имея укрытия?
Но Воронве не хотел говорить ничего определенного насчет дороги.
– На что способны люди, тебе лучше знать, – сказал он. – А я из нолдор. Долгий нужен голод, жестокий нужен мороз, чтобы убить потомка тех, кто перешел Вздыбленный лед! Чем, ты думаешь, питались мы в соленой пустыне моря все эти бессчетные дни? Разве не слышал ты об эльфийских дорожных хлебцах? У меня еще осталось то, что хранит до последнего всякий мореход.
Он распахнул плащ и показал Туору запечатанную сумку на поясе.
– Ни время, ни морская вода не испортят их, пока они запечатаны. Но это мы прибережем на крайний случай; уж наверно, изгой и охотник сумеет добыть еду, пока не наступила зима.
– Быть может, – ответил Туор. – Но охотиться не всегда безопасно, и дичь не везде водится в изобилии. И к тому же те, кто охотится, медлят в пути.
И вот Туор с Воронве собрались в дорогу. Туор кроме Тургоновых доспехов и оружия взял с собой только свой короткий лук со стрелами, а свое копье, на котором северными эльфийскими рунами было написано его имя, Туор повесил на стену в знак того, что он побывал здесь. У Воронве из оружия был только короткий меч.
Еще до рассвета оставили они древний чертог Тургона, и Воронве повел Туора на запад, в обход крутых склонов горы Тарас, через большой мыс. Некогда там проходила дорога из Невраста в Бритомбар, но теперь это была всего лишь заросшая тропа, идущая по зеленой насыпи. Она привела их в Белерианд, в северную часть Фаласа; потом они свернули на восток, к темным лесам на склонах Эред-Ветрина, и там укрылись и отдыхали до темноты. Ибо хотя древние поселения фалатрим, Бритомбар и Эгларест, были далеко, орки попадались и в этих местах, и по всей стране бродили соглядатаи Моргота – он боялся кораблей Кирдана, что время от времени высаживали здесь отряды, соединявшиеся с войсками, которые выходили из Нарготронда.
Туор и Воронве, закутавшись в плащи, притаились на склоне горы и тихо беседовали. Туор расспрашивал Воронве о Тургоне, но Воронве избегал говорить об этом, а рассказывал больше о поселениях на острове Балар и в Лисгарде, краю тростников в Устьях Сириона.
– Туда собирается все больше эльдар, – говорил он, – потому что все, кто устал от войны и от соседства с Морготом, ищут там убежища. Но я покинул свой народ не по собственной воле. Ибо после Браголлах и прорыва Осады Ангбанда Тургон начал опасаться, что Моргот может оказаться слишком силен. И тогда Тургон впервые выслал наружу своих воинов – немногих, с тайным поручением. Они спустились вдоль Сириона к Устьям и там построили корабли. Но их хватило только на то, чтобы доплыть до