толчка развалился, раскатился в стороны шалаш; ввысь тут же взвился сноп искр. Задрожала веранда, мелко и часто задребезжали выходящие во двор стекла, затанцевали на земле подошвы.
– Землетрясение. – Выдохнул он потрясенно. – Боги, это землетрясение. Марика, не приближайся к дому!
Она и не собиралась! Резко вскочила с пня, на котором сидела, и теперь ошарашено чувствовала, как дрожат вместе с почвой колени – тело качало, воздух качало, качало мир. Подрагивало, словно зерно кукурузы на раскаленной сковороде, бревно; колыхалась и рябила в чанах поверхность воды.
– Землетрясение? Майкл, они что, здесь часто бывают?
– Никогда. – Морэн стоял бледный и к чему-то прислушивался. – Толчки под горой, прямо под ледником Илиайа. Черт…
Он бросился к веранде – за пару секунд преодолел расстояние в несколько метров, схватил лежащую на лавочке сумку и успел отскочить прочь до того, как треснуло первое стекло.
– Майк!
– Все в порядке.
Напряженный, со сжатыми в полоску губами, он стоял и смотрел на планшет – на карту, где у северо-западного участка расплывалось красное пятно.
– Лавина… Так и я думал, лавина. А там у подгорья два человека, я должен идти…
– Нет, опасно…
– Их может накрыть. Даже если не накроет, сход снега такого объема изменит русла рек, образует грязевые потоки, создаст новые ручьи. Людей надо эвакуировать из опасной зоны.
– Но…
Он подошел и положил теплые ладони ей на щеки – быстро и нежно поцеловал в губы.
– Не входи в дом, пока толчки не прекратятся. Вообще не входи в него, пока я не вернусь, потом что-нибудь придумаем. Поняла?
– Да.
Когда мужская фигура скрылась в ближайших кустах, и треск ветвей затих, когда земля под ногами начала постепенно успокаиваться, а стекла перестали дребезжать, Марика все никак не могла отойти от шока – застыла, окостеневшая, и все ждала, что сейчас тряхнет еще раз. Ждала и боялась, впервые за долгое время чувствовала, что вот-вот беспричинно расплачется. А рядом, глядя в сторону скрывшегося в чаще Майкла, стоял все такой же напряженный, вздыбленный и начисто забывший про мясо сервал.
(Eugene Gusachenko (Chris Wonderful) – Come Home)
– Ты не пойдешь туда!
То был первый раз на ее памяти, когда Дрейк не просто повысил голос – взревел.
После секундного замешательства Бернарда удивленно развела руки в стороны и логически обоснованно, как ей казалось, парировала:
– Но я бы могла там «прыгать», перемещаться, уходить от теней!
– Да не смогла бы ты там «прыгать»! В коридоре это по определению невозможно – время там течет нелинейно, пространство движется и перестраивается с такой скоростью, что после первого же прыжка ты окажешься вне пределов Криалы – тебя вынесет из нее, и вынесет неизвестно куда. Ты даже сигнал ЗОЗ не успеешь послать…
– S.O.S.?
– Да. Как ты там его называешь…
Он нервничал и оттого забывал привнесенные в его мир слова, в моменты эмоциональности