расценивали принятые советским правительством меры как пропагандистские и приняли решение об активизации боевых действий. Суть этой активизации заключалась в их намерении «не дать уйти из Афганистана живым ни одному советскому солдату». Этим они хотели добиться того, чтобы у мировой общественности сложилось мнение, что вывод наших войск обусловлен не укреплением народной власти, а усилением боевой деятельности мятежников. Согласно захваченным в ходе боевых операций документам исламских комитетов, они объявили задачу по активизации захвата в плен советских военнослужащих для использования их в СМИ с целью дискредитации указанного выше решения СССР.
Как показала практика, все эти намерения оппозиции оказались очередным нон-инвестом, ибо по содержанию своему они были невыполнимы. Непонятно: вначале эти радикалы выступали против ввода в их страну советских войск, затем они рассматривали их как «оккупантов» и делали все, чтобы те вернулись домой, а когда это стало реальностью, поклялись затруднить их вывод. Похоже, что этот эмоциональный всплеск был продиктован желанием получить более солидный транш от своих хозяев.
Несмотря на некоторые начальные примеры положительных результатов объявленной политики национального примирения, расширения зоны государственной власти не произошло, да и не могло произойти. Причинами этого были нестабильная обстановка в некоторых местностях, довольно еще слабое влияние в них представителей центральной власти, а также горный рельеф и труднодоступность многих населенных пунктов.
В Афганистане, где наряду с нищетой царила и безграмотность, было около 40 тысяч мечетей и 300 тысяч мулл. В отдельных горных районах был настоящий информационный вакуум, который успешно заполняли муллы. Они фактически формировали мировоззрение народных масс, управляли их идеологическим и религиозным настроением, проповедуя ислам в его консервативных формах. Дехкане подчас не знали, кто находится у власти в Кабуле. Некоторые считали, что там еще правит Дауд. В такой обстановке крестьяне, особенно указанных районов, становились легкоуправляемыми. Например, при чтении Корана муллы сознательно опускали суры, в которых осуждается чрезмерное богатство и крупная земельная собственность. Не случайно в исламских комитетах были сотрудники, отвечавшие за идеологическую работу среди мирных граждан и личного состава банд.
Несколько иная обстановка была в более доступных кишлаках, хотя и находившихся на территории, контролируемой мятежниками. Муллы и там были главными идеологами. Но местные крестьяне знали о войне, о русских, о своих афганцах, воевавших с ними. Однако неграмотность, как показала практика нашей работы, подчас не позволяла им глубоко разбираться в той властной «чехарде», которая происходила в Кабуле. За неполный двадцатилетний период у власти находились более десяти человек. Каждый из них, кроме своих личных и деловых качеств, имел и свои взгляды на управление страной.
В районах боевых операций стабилизация ситуации происходила