заглянуть в окошечко индикатора. В нем светились все те же сто процентов.
– Но ведь ты только что… – Кольцов удивленно вскинул брови. – Процентов семьдесят должно было остаться.
– Об этом и речь!
– Снимай, – капитан положил руку на рукоятку своего «Страйка».
– Господин капитан, – Максим растерялся, – так ведь… я же… вы что подумали?
– Рядовой Соколов, сдать оружие! – Кольцов вытянул импульсный пистолет из кобуры.
– Есть, – Максим отстегнул армган и, как требует устав, бросил его офицеру.
Кольцов поймал оружие, коротко взглянул на индикатор, а затем почему-то покосился на притаившегося на гряде сержанта. Видимо, решал, стоит ли втягивать в историю лишнего свидетеля.
– Интересные дела, Максим, – вкрадчивые интонации в голосе Кольцова не предвещали ничего хорошего. – Ты у нас как бы джинн, верно?
– Как бы, – согласился боец. – Как боец-энергик еще годен к строевой, и ловушки чувствую, как проводник, а все остальное – в зачаточном состоянии.
– Так вот, получается, что не все, – капитан повернул армган так, чтобы Максим видел индикатор.
В окошечке светился ноль.
– Не понимаю, – боец утер внезапно выступившую на лбу испарину. – Может, индикатор барахлил, когда сотню показывал, а на самом деле армган был разряжен?
– То есть по праведникам ты сейчас из хера своего стрелял, да?
– Тогда ничего не понимаю.
– Я тоже, – Кольцов пристегнул армган бойца себе к левому предплечью. – Небылицы плетешь, армганы заряжаешь, как генератор, врагов с одного выстрела валишь…
– Мне потому армган и доверили! Ну потому что стреляю хорошо!
– И потому, что он у тебя сам собой заряжается?
– Я не знаю, почему это произошло! Уже месяц, как его испытываю, но такое в первый раз!
– Вот и разберемся, – Кольцов кивнул. – На базе. А пока шагай, как шагал, и не дергайся. Пристрелю. Понял?
– Так точно, – Максим вновь приуныл.
Подвиг ему не зачли. А могли бы. Хотя какой тут может быть зачет, когда такие дела? Живой человек – и вдруг лазерное оружие заряжает, будто внутри у него аккумулятор спрятан, наподобие того, который в любом биомехе сидит. Подозрительно это. Даже больше, потенциально опасно. Так что все правильно сделал Кольцов. Когда такие странности творятся, боевое братство побоку.
«А может, не в странностях дело. Мало ли у каждого из нас секретов? У Кольцова тоже наверняка есть скелет в шкафу. Мог бы и закрыть глаза на мой случай. Нет, тут не в странностях проблема. В выгоде корень всех зол. Армия потому и не может справиться с Орденом, группировками и преступностью. Невыгодно. А продать мой секрет, если он существует, – выгодно. Вот капитан и уцепился за тему. И с сержантом не спешит делиться по той же причине. С контрразведчиками поделится, куда деваться, но не больше. Интересно, сколько за меня дадут ученые? И какие? Лишь бы Хистеру не продал! Его ученые хуже фашистов. Говорят, на людях такие эксперименты ставят, что жуть берет».
– Гелашвили,