25-процентную скидку. И впредь на подобную акцию фирма вряд ли пойдет! Но это еще не всё: взяв килограмм, можно с 50-процентной скидкой купить специальный чайник с двумя изящными чашечками.
«Послушайте, как звенит!» – продавец ударил карандашом по крышечке. – Уникальная глина! Встречается только в провинции Кунь-Лунь. Берите! Пить элитный китайский чай из обычной посуды нельзя!»
Но оказалось, на этом фейерверк скидок не заканчивается. Приобретя килограмм чая и глиняный уникум, можно было тут же, всего за 25 процентов от стартовой цены, получить в подарок пластмассовый поднос с видами Великой стены. Расплачиваясь за чай, сервиз и поднос, автор «Кентавра желаний» с ужасом понял, что на ценниках коварно указана стоимость не ста, как он полагал, а всего пятидесяти граммов.
«Чисто китайская традиция! – интимно улыбаясь, пояснил продавец. – Заходите еще!»
В общем, из магазинчика Кокотов вышел с внушительным пакетом и фактически без денег. Пришлось даже немного занять у Мреева. Щедрый Федька потащил Кокотова, расстроенного сокрушительной покупкой, в «Жигули» и долго там излагал ему свою любимую теорию о четырех типах писателей. Первые, их большинство, записывают заурядные мысли случайными словами. Вторые для заурядных мыслей находят-таки точные слова. Третьи глубокие мысли излагают случайными словами. И лишь четвертые, а их единицы, способны выразить глубокие мысли точными словами. Кокотов, заподозрив, к какому типу относится он сам, огорчился пуще прежнего и, оставив разгусарившегося Мреева охмурять черномясую официантку, потек домой.
По дороге он спохватился, что забыл уточнить у продавца, сколько раз можно доливать кипяток в «Мудрую обезьяну», и вернулся в «Путь Дао». Студентик, среагировав на дверной колокольчик, оторвался от учебника с какими-то цветными таблицами и вопросительно посмотрел на писателя, не узнавая, но заметив в руках вошедшего пухлый фирменный пакет, зазывно улыбнулся – точно нажал в себе некий потайной тумблер. Ласково выслушав вопрос, он нежно ответил: «Четыре, а если вы купите “Зеленую легенду Поднебесной”, сможете заваривать до шести раз!» – и, снова щелкнув внутренним тумблером, углубился в учебник.
То, что продавец узнал его лишь по пакету, страшно обидело и без того расстроенного Кокотова. Едучи домой, он все воображал, как вернется в магазинчик, швырнет студенту хитро навязанный товар и сурово потребует назад свои деньги. Но, конечно, никуда он не вернулся, а вот чай оказался замечательным и, что самое удивительное – способствовал творческому возбуждению личности. Впрочем, это можно объяснить и писательской впечатлительностью. Только с тех пор без «Мудрой обезьяны» Андрей Львович за работу не садился…
Однако в чемодане чая он не обнаружил, видно, оставил дома вместе с зарядным устройством. Чайник и чашку из провинции Кунь-Лунь взял, а приготовленную баночку с вдохновительной заваркой забыл. Казня себя последними словами, Кокотов выдернул из сети самовар, бережно воткнул