было политическим преступлением.
– Не беспокойся, – сказал Изатуллах. – Просто радуйся жизни. Это честь, что ты был выбран. Мы сделаем это, даже, если ты пока не можешь себе представить как. Спустя какое-то время, все встанет на свои места. – Он развернулся и открыл боковую дверь фургона.
Элдрик посмотрел на Момо. Тот заканчивал установку номерных знаков. Какое-то время Момо молчал. Возможно, он тоже не очень хорошо себя чувствовал.
Элдрик шагнул назад. Затем еще. Изатуллах был занят чем-то внутри фургона. Виднелась лишь его спина. Самое смешное в этой ситуации было то, что подобный момент мог никогда не наступить. Элдрик просто стоял на открытой площадке и никто не обращал на него внимания.
В средней школе он участвовал в марафонах и имел довольно неплохие показатели. Ему вспомнились толпы на 168-й Оружейной улице Манхэттена, турнирные таблицы на больших стендах, свистки. Это жгучее чувство в животе прямо перед забегом, сумасшедшие скорости, снующие туда-сюда черные фургоны репортеров, толчки, высоко поднятые локти, движущиеся так быстро, что, казалось, это сон.
Элдрик больше никогда не бегал так быстро, как в то время. Возможно, при определенной доле удачи и приливе энергии он смог бы повторить это теперь, имея перед собой цель. Но нет смысла колебаться или размышлять об этом прямо сейчас.
Он развернулся и пошел.
Через мгновение раздался голос Момо:
– СТОЙ!
Затем что-то на фарси.
Впереди стояло заброшенное здание. Плохое самочувствие вернулось. Элдрик застонал, кровь текла по его рубашке, но он продолжал, хоть и запывахшись, идти. Он услышал треск, чем-то напоминавший звук степлера. Эхо разошлось от стены здания. Конечно же, стрелял Изатуллах. Пистолет был с глушителем.
Ощутив резкую боль в спине, он упал на тротуар, выставив руки на разбитый асфальт. Секунду спустя, эхом отозвался второй выстрел. Элдрик подскочил и побежал. Забор был прямо перед ним. Он повернулся и нырнул к дыре.
Еще одна пуля прошла сквозь его тело. Он упал вперед и вцепился в забор. Казалось, силы покидали его. Элдрик висел, мертвой хваткой вцепившись в звенья забора.
– Не останавливайся, – прохрипел он сам себе. – Не останавливайся.
Он упал на колени, растянул дыру в заборе и прополз через отверстие. Теперь он находился в высокой густой траве. Он постоял, сделал несколько шагов, споткнулся обо что-то, чего не увидел и покатился на набережную. Он даже не пытался остановиться, позволив судьбе решать за него.
Спустя мгновенье, Элдрику удалось остановиться. Боль в спине была невыносимой. Дышать становилось все труднее. Лицо было в грязи. Он находился возле берега, где было влажно и грязно. Он мог бы раствориться в темноте воды, если б захотел. Вместо этого, он пополз глубже в кусты. Солнце еще не взошло. Если он останется здесь, не двигаясь и не издавая ни звука, есть небольшая вероятность…
Он коснулся рукой груди. Пальцы пропитались кровью.
Изатуллах стоял возле дыры в заборе. Мир вращался перед ним. Пытаясь