Я не настолько прост, чтобы поверить рассказанной тобой истории. Мне очень жаль, по закону войны я должен тебя расстрелять.
Ни один мускул не дрогнул на бронзовом лице индейца.
– Истинный воин не боится смерти! – ответил он гордо. – Я знал, чем я рискую, вступая в войну с бледнолицыми, и теперь, когда Великий Дух отдал меня в твои руки, я сумею без страха встать под пули твоих солдат. Делай же поскорее, что велит тебе твой долг, а я позабочусь о том, как выполнить свой.
Едва только полковник открыл рот, чтобы ответить на эту гордую речь пленника, как у входа в палатку послышался нестройный гул голосов, и точас же внутрь ее просунулась голова солдата.
– Командир! Мы и эту птичку накрыли, – сказал он, вталкивая в палатку полковника Деванделля индианку, девочку лет одиннадцати или двенадцати, стройную, гибкую, как грациозный зверек, обладающую бронзовым личиком с довольно правильными чертами и блестящими глазами.
– Опоздай мы лишь на несколько минут, и она улизнула бы в ущелье, – продолжал болтать солдат, видимо, взволнованный неожиданно удачной погоней за юной индианкой.
Птица Ночи, увидев пленницу, чуть побледнел и сделал жест глубокого отчаяния. Не спускавший с пленника глаз агент уловил и эту бледность, и этот нервный жест индейца.
Обменявшись долгими и выразительными взглядами со снова застывшим в своей гордой позе Птицей Ночи, девочка неожиданным движением выскользнула из рук державшего ее за хрупкие плечи солдата и, приблизившись к полковнику Деванделлю, взглянула ему прямо в лицо вызывающим взором.
– Ты командир этого отряда? – спросила она резко. – Что хотят бледнолицые сделать с моим другом Птицей Ночи?
– Через полчаса его расстреляют! – ответил полковник.
Взор девушки загорелся гневом. Но сейчас же она перевела его на словно окаменевшее лицо пленника. Она глядела на него с глубокой тоской и жалостью.
Полковник тронул за плечо девочку, говоря:
– Ты дочь Левой Руки?
– Да! – коротко ответила, сжимая губы, пленница.
– Где твой отец?
– Спроси у него.
– К какому племени принадлежит твой спутник? Он сиу или арапах?
– Он воин. Вот и все, что я знаю.
Следивший за ходом допроса агент выругался.
– Это не люди, а дьяволы, – сказал он. – Можете пытать их огнем, и эту Ночную Птицу, и эту маленькую змейку, но вы будете только даром тратить время. Правды вы не добьетесь.
– Очень может быть. Но узнать, что же именно заставило этого краснокожего пытаться пробраться по Ущелью Могил, было бы очень важно для нас. Нет никаких сомнений, у него были очень серьезные причины предпринять такую рискованную попытку…
– Так-то так, да все равно вы из них слова не вытянете. Пора покончить. Молодца, конечно, вы прикажите расстрелять, а девчонку покуда задержим! – отозвался ворчливо агент, закуривая новую трубку с таким хладнокровием, как будто здесь не решалась участь по меньшей мере одного человеческого существа.
За долгую боевую жизнь полковнику Деванделлю приходилось