обладал должным пятьдесят третьим уровнем и теперь сосредоточенно занялся лечением, порой лишь отвлекаясь на своих коллег и переправляя их энергию в нужные места. Зато менее занятая пара поспешила поделиться своими восторгами:
– Пьер прав, мы долго ждали этого часа!
– И совсем не собирались атаковать вас, господин граф.
– Ну а этой скотине, – кивок в сторону кучки одежды, – давно причиталось!
– Ага, самая мерзкая гнида в окружении Пасибжуха… была…
Загребной презрительно хмыкнул:
– Что же вы все плясали под их дудку? Не могли сговориться и уничтожить тирана и его приспешников сообща?
Оба Шабена понурились:
– Не получалось…
– Хоть мы и пытались попробовать.
– Да вот и Пьер может подтвердить наши намерения. Только рисковать мы не имели права. Все бы погибли…
– Слишком сильным считался Пасибжух.
– Он легко и со смехом уничтожал наших коллег даже с семидесятым уровнем.
– А у него самого, по нашим предположениям, около ста сорокового.
Тут уже Семен не выдержал и нервно рассмеялся:
– Таких в этом мире не бывает!
Недавние охранники министра с жаром принялись доказывать, что бывает. Они скрупулезно перечислили все замеченные уровни своего ныне покойного босса, обрисовывали признаки обороны и еще массу мелких деталей, по которым и в самом деле получалось, что Пасибжух при жизни обладал просто немыслимыми умениями. Уставший с ними спорить граф Фаурсе подошел к покойнику и вынул копье из тела и стула. Хотя для этого и пришлось разрубить грудь старика мечом. Затем быстро обыскал его и вернулся к группе по спасению Пьера, держа в руках огромный кристалл красного рубина, чуть ли не в двадцать сантиметров длины:
– Что это такое?
– Понятия не имеем!
– Но министр никогда с этим предметом не расставался.
– Есть подозрения, что в нем он накапливал силу.
– Правда, раньше он словно изнутри подсвечивался. А сейчас темный совсем…
– Может, кончилась у него силенка-то?
Просматривать призмообразный камень магическими силами оказалось бесполезно: ничего особенного. Хоть и нереально громадный, но рубин как рубин. Зато вовремя на память пришли и последние слова Пасибжуха. Он ведь узнал волшебное копье и назвал какое-то имя.
– Кто такой Асма? – На что Шабены лишь пожали плечами. Как бы сама собой в голову пришла дельная мысль: – Видимо, этот Асма пытался убить вашего министра и имел для этого силы. Ведь он больше никого не боялся?
В этот момент стал подниматься на ноги кардинально подлеченный Лаукше. Пытаясь проморгать запекшуюся на веках кровь, он сказал:
– Но Пасибжух совершил другую ошибку – проигнорировал Загребного! За что и помер как последняя собака!
Трое его коллег словно очнулись от этих слов, и смутные воспоминания о легендах их мира пробили себе дорогу через мутные годы и привычки самоизоляции Айлона:
– Точно!