пота, пряного дыхания и мускуса. Это была скверная, вонючая комнатка, но, в сравнении с необходимостью дышать сквозь грязный мешок, она была чудесна. Пару минут глаза привыкали к свету; снова получив возможность видеть, Мартин осматривал всё вокруг, пытаясь вникнуть в обстановку.
Комната площадью порядка четырёх с половиной метров. Белёные стены; нижняя половина выкрашена рыжевато-коричневым. Все в выбоинах, вмятинах. Куски штукатурки отвалились – вне всякого сомнения, стены были изрешечены пулями. На дальней кто-то наискось выцарапал фразу на арабском.
Мартин довольно долго изучал петельки и чёрточки, стараясь расшифровать узор из точек и штрихов. Но, видимо, ему суждено было окончить свои дни, не успев перевести древнюю цитату и осознать её горькую иронию. «Секрет счастья – в свободе. Секрет свободы – в храбрости».
С потолка зловеще свисал длинный кусок электропровода, напоминавший о доброжелательных благодетелях, которые обещали провести электричество, правда, обещания так и не сдержали. Маленькое, высоко расположенное окно было заколочено обломками деревянного ящика. Эти импровизированные планки криво прибили гвоздями к раме: так обычно персонажи мультфильмов наспех заколачивают дверь, спасаясь от заклятого врага, хотя он уже у них в комнате. Мартин рассматривал маленькое отверстие в сорок пять сантиметров. Сможет ли он туда пролезть? Как он доберётся до окна, как уберёт планки? Что по ту сторону?
Помимо кровати, в комнате находились два стула – вы найдёте целую кучу таких в гипермаркете «Сделай сам» в разгар сезона барбекю. Они стояли по обе стороны двери, опустевшие – те, кто их занимал, теперь стояли напротив Мартина. Когда его глаза перестали слезиться, он смог наконец рассмотреть мужчин. Одинаково одетые, они, на первый взгляд, показались ему двойниками, но вскоре оказались довольно непохожими.
– Спасибо. – Впервые за несколько часов он мог без помех говорить, и собственный голос показался Мартину непривычным.
Радость освобождения тут же сменилась пугающими вопросами. Зачем они сняли мешок? Что дальше? Причинят ли ему боль? Что ему делать? Говорить с ними? Знает ли Поппи, что он пропал без вести? Кожа на лице была содрана, из глаз текло.
Охранники и пленник разглядывали друг друга с равным интересом. Оба похитителя были бородаты, оба – в традиционных афганских головных уборах. Один – заметно старше, беззубый; видно было, что судьба не раз немилосердно обошлась с ним. Шрамы и въевшаяся в кожу грязь указывали на тяжёлые условия жизни. Второй – куда ухоженнее: волосы причёсаны, борода аккуратно подстрижена. Он дал Мартину воды и обращался с ним безразлично; и за то, и за другое Мартин был весьма признателен.
Охранник развязал ему руки. После мучительной боли, когда кровь вновь побежала по затёкшим конечностям, он ощутил непередаваемое блаженство от того, что можно запустить пальцы в волосы, почесать лицо, потереть глаза. Руки слушались плохо, ладони казались онемевшими кусками плоти.
Мартин