я.
Старик вздрогнул и приоткрыл глаза. Увидев меня он тоненько взвизгнул и задергался всем телом стремясь уползти в дальний угол комнаты. У него были переломаны ноги. "Забавно" подумалось мне " как и у меня когда-то".
– Успокойся, старик. На сегодня с тебя хватит. – я старался говорить тихо и дружелюбно, но холодные толстые стены искажали мой голос. Казалось, будто я кричу едва сдерживая гнев. Старик сжался в комок, обхватил голову руками и заплакал. Затем сквозь рыдания я услышал его тихий голос.
– Не могу сказать, я не голоден! Прошу, прошу еще вина! О, Боже, какой закат! – бормотал старик катаясь по каменным плитам. Я стоял над ним и вглядывался в это искалеченное существо. Я попробовал влезть в его голову, но, как и прежде, меня постигла неудача. Я присел на корточки и взял старика за подбородок. Тот тотчас успокоился и его взгляд сфокусировался на мне.
– Хватит, Макри! Можешь не притворяться! Кроме нас с тобой здесь никого нет! – мой голос звучал холодно и вызывающе, этого не смогли изменить даже стены.
Голова старика задергалась – он засмеялся. Его обтянутые кожей скулы ходили ходуном. На белом как снег лице, скакал черный провал рта. Тихий хохот отскакивал от стен и замирал, уступая место тишине.
Я отшвырнул голову старика и какое-то время мы провели в тишине. Наконец, я услышал тихий голос.
– Чего ты хочешь, чертово отродье?
Не говоря ни слова я подошел к нему и отвесил добротный пинок по ребрам. Старик ухмыльнулся.
– Ты знаешь, Макри, зачем мы здесь. Ты должен сказать зачем убил графа Кира Рийского и кто тебе в этом помог.
Старик отрицательно помотал головой.
– Ты приходишь сюда каждую ночь уже три месяца, инквизитор. С чего ты взял, будто что-то изменилось? – старик смотрел на меня внимательным злым взглядом. Боли он словно не чувствовал. – Почему я здесь?
Я пожал плечами.
– Это просто работа, Макри, ничего больше. Ты замешан в убийстве, свидетелей полно. А кто-то возьми и брякни, что видел как ты графу что-то в бокал подсыпал и шептал украдкой. А колдуны – это по моей части.
Макфри нахмурился, взглянул на свои истерзанные руки, затем перевел на меня полный невыразимой боли взгляд.
– И из-за чьих-то слов ты уже три месяца не даешь мне покоя?
Я продолжал невозмутимо смотреть на него. Старик заворчал и отвернулся. Спустя какое-то время я покинул камеру.
Жаль, я не смогу остаться на его казнь.
Глава 7. Проповедник
После смерти Анны я остался один. В приюте было немного детей которые хотели бы со мной общаться. В числе моих друзей был неулыбчивый косоглазый мальчик по имени Джори, и карлик Мар. Когда наша разношерстная компания появлялась на публике, я то и дело слышал смешки.
" Хромой, косой и карапуз" – так нас называли.
Уже тогда мы чувствовали себя изгоями.
Каждое утро начиналось с обязательной молитвы. В шесть утра по коридору проходила монашка и стучала в двери попутно распевая псалмы. Затем