Гардис разъезжал по окрестным деревням, предлагая дешевые чашки, ножи, топоры, ткани и прочую нужную в хозяйстве мелочь. Двадцать пятую зиму разменял уже Гардис, когда в одну из таких поездок на них напала небольшая банда из полутора десятков человек. Шинея, схватившегося было за меч, зарубили сразу. Гардис, защищаясь, вырвал из креплений оглоблю, окованную с обеих сторон, и ею быстро перебил половину нападавшей шайки. Ужаснувшись потерям, поразмыслив, что такого бойца надо срочно привлекать на свою сторону, главарь, приказав разбойникам отступить, вступил с ним в переговоры.
После гибели приемного отца возвращаться тому было некуда и терять нечего. Уже вечером следующего дня Гардис, похоронив Шинея, вместе с новыми товарищами пил дешевое пойло, называемое высокопарно его поставщиком, содержателем небольшой таверны и по совместительству скупщиком награбленного, «вином вождей». Продавал, естественно, втридорога, а покупал втридешево, но какой торговец не будет блюсти собственную выгоду? А так как обычно грабилось легко и чужое, его грабителям было не жаль. Сегодня дешево отдали? Ну и что ж! Завтра награбим в три раза больше и, соответственно, выручим в три раза больше!
Гардис быстро вошел в курс дела, немного поразмыслил, и через две луны главарь шайки случайно оступился и при падении сломал себе шею, одновременно напоровшись на собственный кинжал. Пьяный был, с кем не бывает? Никого особенно не заинтересовало, как это он умудрился со сломанной шеей дважды попасть себе ножом прямо в сердце. Решили, что падая, он перекатывался, каждый раз напарываясь на кинжал. Тут же, у вечернего костра, выбрали нового атамана. Как никто другой на эту роль подходил именно Гардис – ну кто мог составить ему конкуренцию из менее чем десятка пьяниц? Тем более, что на его стороне были два самых сильных бойца шайки – два брата-близнеца Ридон и Над, прикормленные Гардисом и за прошедшее время ставшие абсолютно преданными ему, как две цепные собаки, готовые на все за хозяина. Правда, объявился и соперник на вакантное место главаря – самолюбивый, считающий себя умнее и выше всех других, из-за чего постоянно с кем-нибудь находившийся в конфликте, разбойник по кличке Жога, заработанной им из-за обширного ожога, полученного много лет назад. Тогда, нагрузившись местным паленым крепчайшим с ног сшибающим настоем, он полез во двор к одной вдовушке, желая дать ей утешение, и, не встретив взаимности, получил от нее поленом по голове. Не удержавшись на ногах, отвергнутый ухажер сел прямо в разложенный костер, на котором кипятилась вода для стирки. Промасленные, давно не стираные штаны его вспыхнули, как свеча. Жога с воплями попытался вскочить и тут же опрокинул на себя котел кипятка… Многочисленные ожоги от огня и кипятка со временем зарубцевались и по большей части прошли, но кличка намертво пристала к неудачливому Жоге. Он единственный попытался составить конкуренцию, а когда ничего из этого не получилось, во всеуслышание объявил, что «чихать он хотел на всяких атаманов», и что никто ему не указ.
Гардис не