бы Семеныч, не смогла вынести этого ледяного незнакомого взгляда десять минут назад.
– Отойди от меня, – чуть не плача, выкрикнула Она.
– Ну что ты? Из-за ерунды…
– Я не могу играть в прятки, я уже выросла!
– Что ты хотела, чтобы я сделал? Надо было подбежать и расцеловать тебя при нем? Он близкий знакомый нашей семьи…
– Вот и не буду тревожить вашу семью. Мог хотя бы просто поздороваться со мной, а с ним распрощаться? Ну, можно это было сделать как-нибудь по-другому, а не так? Я могла быть твоей коллегой, наконец! Что, если бы шла девушка с твоей работы, а этот знакомый ее не знал?
– Перестань, пожалуйста. Я несвободный человек. Не сердись.
– Твоя свобода начинается с порога гостиницы? – спросила Она с издевкой. – Да иди ты!
– Знаешь что?! – завелся Семеныч. – Мне скандалы не нужны. Не порти всё.
– А то что? – с вызовом посмотрела на него.
– А то – все.
– Все? – уточнила Она.
– Да! – пропуская Ее, Семеныч отступил.
И бешеная злость заклокотала в нем.
«И, правда! Какая же я свинья! Разве трудно было просто поздороваться, как, допустим, с коллегой? Ну что же я делаю?» – укорял себя он.
Хотя подсознательно Семеныч прекрасно понимал, что по существу это ничего не изменило бы. Ему было неприятно, что он или его поведение отчасти явились причиной Ее обиды. Семенычу совершенно было не важно, справедлива ли Ее обида – ему просто не хотелось, чтобы Она испытывала отрицательные эмоции. Случай был частный, но ситуация вполне прогнозируема. И эта осознанность неизбежности вызывала в душе Семеныча плохо контролируемую ярость. Он чувствовал, что его кто-то силком втискивает в рамки. Общество со своими правилами, Она – своей прихотью. Любое принуждение к своему поведению, Семеныч воспринимал крайне негативно, физически чувствуя, что на нем кто-то замыкает тяжеленные кандалы, а снять он их невправе.
«Сама не лучше! Мы сразу все обговорили! И она замужем. К дому подъезжать не разрешает! И, вдруг, пожалуйста, оскорбилась какой-то ерундой, словно повод искала!» – разозлился Семеныч и в раздражении встал из-за стола…
За окном началось что-то невероятное: кирпичные многоэтажные дома расплылись и исчезли, небо посерело и опустилось, а ранняя весна превратилась в позднюю осень, и город стал безлюдной местностью.
Ковер из желто-красных и коричневых, почти сгнивших листьев устилал землю. Чуть дальше – редкие деревья. Голые, мрачные. Семенычу на миг показалось, что этот лес или заброшенный парк он уже где-то видел.
Внезапно Семеныч заметил Ее вдалеке. А за Ней по земле неслось серое туманное облако, которое на скорости приобретало очертания дикого животного, точно пространство вылепливало его из бесформенной массы.
Преследование длилось мгновение.
Волк, ощетинившись, бросился на Нее. Крупное животное цеплялось за Ее руки. Отчетливо была видна Семенычу его оскаленная пасть с острыми клыками.
Волк прыгал на Нее, пытаясь повалить на землю.
Семеныч